Мести не будет

Бородища до ключиц, вместо жупана — домотканая рубаха, а поверх нее кептарь из овчины. Поперек седла огромная — аршина два длиной, тяжеленная даже на вид дубина. Не всякому бойцу по силам с такой управиться. Зато, если кто под удар попадет, мало не покажется. Закованному в железо рыцарю ребра переломает, а легковооруженного всадника, вроде кочевника из-за Стрыпы, и вовсе вместе с конем унесет. С похожими дубинами — мочугами — лужичане в стародавние времена воевали против всяко-разных захватчиков и поработителей.

Слева от крепкого гнедого коня великана-кметя гарцевал, косил недобрым глазом и прижимал уши буланый тонконогий жеребец. На его хребте сидел невысокий шляхтич с простоватым лицом. Светло-русые усы и щетина на щеках. Нос кругленький, как молодое яблочко; брови густые, сдвинутые к переносице. Кунтуш четвертого всадника был когда-то алым, а теперь побурел, покрылся пятнами то ли от еды, то ли от пролитой крови. На ходу он украдкой потирал левую щеку, которая заметно опухла и уже начинала багроветь.

На длинном чембуре за седлом здоровяка шли две вьючные лошади — спереди мышастая, а гнедая чуть позади. Эта последняя заметно прихрамывала на левую заднюю.

— Ну... того-этого... дошла до Жорнища, — облегченно крякнул бородач. — Я думал, все... того-этого...

Курносый шляхтич кивнул, скривился и прижал ладонь к щеке.

— Болит, пан Юржик? — обернулся к нему едущий впереди парень.

— А то?

— Ну, ничего, в городе полечим...

— Н-н-найдем цирюльника, — заметно заикаясь, добавил черноусый.

— На что нам цирюльник, как у нас свой медикус? — сварливо отозвался пан Юржик Бутля. — Так нет же! Не хочет меня лечить! Всех лечит, а меня не хочет!

— Пан Войцек! — едва ли не со слезами в голосе воскликнул парень. — Ну, хоть ты объясни ему — не могу я без инструмента зубы лечить!

— Д-д-да что толку об-б-бъяснять? — через силу выговорил пан Войцек. Заикание нисколько не мешало ему командовать сотней порубежников в далеком северном городке Богорадовке.

Служил бы он там и по сей день, если бы не случайная встреча с грозинчанами, когда порубежники стали свидетелями тайной встречи грозинецких драгун и зейцльбержских рыцарей. Сами едва не погибли, поскольку в живых оставлять их никто не собирался, но, благодарение Господу, отбились в неравной схватке. От чужих-то отбились, а от своих придворных интриганов не сумели. Чтобы избегнуть межгосударственной розни, пана Войцека Шпару от командования сотней отстранили.