Призраки синих пальм

– Я бы на её месте, – загорелся Репейник, хитрая лисья морда, – купил бы один дом в Эни́ре, другой в Вейта́де, а потом завёл себе удобную карету – и катался бы из города в город. А ещё бы я...

– Сначала заполучи деньги, – оборвал его Кочет. – Хорош болтать. Паучишка, бери арбалет. Всё равно в драке от тебя толку мало, так хоть стрелять умеешь. Сметана...

– У меня лук, – поспешно отозвался альбинос.

– Лук, да... Репейник возьмёт пистолет.

– Да на кой мне твой пистолет, если ни пороха, ни пуль? – возмутился разбойник.

– Кончились запасы!

– А для страху. Циркачи-то не знают, что твоя дура не заряжена!

– У меня нож, – лениво сказал Клык.

– И у меня, – с удовольствием кивнул главарь, взмахнув складным ножом. Длинное лезвие рванулось вперёд, щёлкнуло стопорное кольцо. – А Недотёпе и оружия не нужно, с его-то силушкой. Возьмёт палку покрепче да и... Недотёпа, эй! Ты чего задумался?

– Прости, Кочет, – мягко, печально откликнулся плечистый разбойник, в круглом лице которого было что-то неуловимо детское. – Я на кислярник засмотрелся.

До чего он, сволочь, быстро растёт! Меньше года – а какая чаща вымахала!

Он виноватым взглядом обвёл недоумевающие физиономии разбойников.

– Я ведь тут в сторожах ходил, когда на этом самом месте ещё росли синие пальмы. Аромат стоял – эх! А мы, если видели росток кислярника, выдирали с корнем, чтобы пальмам расти не мешал. Кто ж знал, что вскоре наши красавицы... что их тоже... с корнем...

Он сморгнул слезу с ресниц.

И тут случилось то, чего не поняли бы жители других островов.

Казалось бы, что за дело грабителям, отщепенцам и бродягам, до загубленной захватчиками плантации? Но каждый из них с детства знал, что синие пальмы – гордость и богатство Фетти. Сказки о синих пальмах слушали, песни пели. Знали, что больше нигде это чудо не растёт, ни на одном из островов. А от мореходов-алонкеев слыхали, что и ни на одном архипелаге...

И теперь на всех лицах появилось общее выражение – горькое, злое. Разбойники вдруг стали похожи, словно братья, потому что видели сейчас одно и то же.

Перед их мысленным взором над голыми сучьями кислярника встали стройные прямые стволы и закачались перистые голубоватые листья.

То, чего больше нельзя наяву увидеть на Фетти, потому что красавицы-пальмы рухнули под топорами захватчиков...

– Ублюдки, – хрипло бросил Клык.

– Ублюдки, – искренне откликнулся Кочет.

– Алонкеи тоже гады были, но чтоб этак... чтоб с корнями... – вздохнул Паучишка.

И все кивнули.

– Ладно, – опомнился главарь.