Окно в Европу

– Там меня знают, ни в жисть не поверят, что я туда просто так зашёл… – и ожесточённо. – Им бы только штраф содрать с простодушного Бори Кочубея! – а примечательная у дядьки фамилия, да?

– Круглая площадь – и всё? – усомнился я.

– Да нет, ещё Крестовоздвиженский монастырь на Ивановой горе, старый, основанный ещё в 1650 году. Ну, плюс-минус. Там на горе и Мазепа много кладов зарыл. Мы-то вряд ли успеем выкопать, но – находят. Что ещё? Разумеется – поле Полтавской битвы 1709 года. Там есть храм, памятники. Далее – Дом чернокнижника на Кузнецкой (которая сейчас Пушкина).

Ну и, наконец – исторически первое Окно в Европу. Оно, как известно, было прорублено тоже у нас в Полтаве.

– В Полтаве? – я поглядел на Кочубея с недоумением. Шутит?

– А где ж ещё? – простодушно поинтересовался тот. – В Петербурге, что ли? Нет, там на севере было своё окно, а у нас своё. Южное, стало быть.

Я, понятное дело, не поверил, и тогда дядька Кочубей поспешил меня поразить пушкинской цитатой.

– Да вы бы, чем хмыкать, сами лучше припомнили.

Как сказал поэт в поэме «Полтава»? «Тиха украинская ночь, / Прозрачно небо, звёзды блещут, / Своей дремоты превозмочь / Не хочет ветер. Чуть трепещут»… А почему трепещут, а? Да вот почему! Вслушайтесь, как там дальше: «Природой здесь нам суждено / В Европу прорубить окно».

– Последние строки не из поэмы «Полтава», – возмутился его единственный экскурсант, ведь ему и на Пушкинских чтениях, видать, больше всех было надо, – это «Медный всадник». Он же про Петербург!

– Ну и ладно.

Про Петербург, – со вздохом согласился Кочубей. – но что за дело? Полтава, Петербург – одна ведь Северная война. С этим, как его, Карлом ХII, королём шведским.

Я хотел возразить, но тут мы вышли на Круглую площадь, и моё внимание отвлекли тамошние здания. Каждое сфотографируй, о каждом спроси для отчёта перед коллегами, постарайся не перепутать – об окне в Европу некогда спорить. Тем более, я ведь не из Питера, чтобы воспринять как личную обиду. С чего бы обижаться? Почему бы южнорусской Полтаве, в самом-то деле, не равняться на Санкт-Петербург, если он и сам – и с тем же успехом – Северная Пальмира?

Так я соображал, а мы с проводником тем временем уже поднимались на Иванову гору – ту, где стоит монастырь, да ещё мазепинские клады везде позарыты-неповыкопаны.

Хорошие с той горы виды, зелени много, река Ворскла течёт поблизости, луга, кое-где домишки славно в природу вписаны, вокруг них – аккуратно причёсанные садики.