Жребий

Я не мог допустить, чтобы такой огромный капитал исчез из империи и вынужден был идти на уступки этому негодяю. Прохвост, как же он МЕНЯ измотал...

А теперь передо МНОЙ сидел совершенно разбитый человек.

Мы вели беседу, последнюю нашу деловую беседу.

- Тебе следовало пробить туннель через Шалбский хребет, и таким образом соединить обе марки кратчайшим путём. Купцы бы были рады, и ты сумел бы организовать доставку руды в восточные домны без утомительного перехода через перевал…

А Я бы мог молниеносно перебросить МОИ войска, если вдруг на марки за Шальбским хребтом буде кому покусится.

Господин Гнамри кивал, вытирал пальцами сопли под носом и продолжал кивать. Его, некогда хищнически хитрые, подлые глазёнки теперь были красные, распухшие от чрезмерно выпитого пива и пролитых слёз.

- Ты деньги пожалел, не захотел вкладываться... Ну, да... расходы большие, да... это строительство заняло бы несколько лет, но зато какая выгода потом... Обложил бы налогом свой туннель, за пару десятков лет нажился бы с лихвой.

Ну, да что теперь... Куда ты денешь своё золото? Кому оно теперь нужно?

Господин Гнамри кивнул. Никому его золото не нужно. Некуда его вложить. Некому его взять. Огромные запасы драгоценного металла пролежали в сундуках зря, без дела, без пользы, и собой не возьмёшь, потому что туда, куда собрался идти господин Гнамри ничего с собою взять нельзя.

Золото господина Гнамри превратилось в прах, так же, как и в прах превратился Шальбский хребет и все марки за ним и перед ним.

Исчезли вела, где некогда-то благородные господа охотились на благородных оленей, исчезли пашни и пастбища, исчезли деревни и города, исчезли вместе со своими жителями. Мир кончался, остался только этот замок и то, только лишь с немногими ещё обжитыми комнатами.

Просторный рыцарский зал, раздробленный колоннами, был переполнен. Последние: короли, графы, герцоги, бароны, богатые горожане – воротилы мира сего. Они пили последнее пиво и последний раз шумно галдели, стучали пьяными кулаками по столам или громко били кружки о каменный пол.

Кружки можно бить, всё равно и эти кружки скоро растворятся в пространстве. Превратятся в пыль. Спектакль закончен, и последние актёры уйдут со сцены. Простолюдины ушли первыми, ушли крестьяне и ремесленники, стряпухи и прачки, повитухи и блудницы, солдаты, воры, нищие... Они ушли в другой мир и за ними всё исчезло…

- Наверное, пора идти? - грустно промолвил господин Гнамри.