Ясен путь

Она перетирала руками высохшие травы, готовясь к долгой зиме и ее проказам.

Он пришел и сел у землянки. Молча. Зачем говорить, когда она все видела сама. Трясовица пропустила черную плеть свозь его сильное жилистое тело. Глаза, чистые как летняя вода, запали, уголки плотно сжатых губ опустились.

- Говори, что со мною.

- Смерть.

- Что тебе нужно? Скот, женщины?

- Ничего. Сперва узнаю откуда пришла.

***

Она быстро нашла то место, где на подсохшей кромке грязи у озера выгреб кто-то его след. Она пустила по ветру завиток осенней травы.

Тщетно. Шептала на огонь, жгла пряжу. Ни Стрибог, ни Мокошь не отозвались. Она зарезала трех телят. Но Перун обрушил на их берег страшную бурю. Три дня и три ночь ломало ветром деревья, лил дождь, поднялась в реке вода.

- Узнала?

- Узнала. Не отпустит. Так нужно.

- Убью.

- Убей. Ничего не изменишь.

***

Он пришел снова. Молча лег у очага. Молча смотрел как она мотает ивовые обереги для еще не родившихся детей. Она знала, что молчать ему недолго осталось.

Трасовица заставляла его мелко дрожать, стискивая зубы. Она развела огонь посильнее, подбросила цветков красавки, чтоб он мог забыться.

Под ночь пришла его молодая жена, черная как смоль, красивая как яблоневый цвет. Нет, не она. Нет, не пущу.

А под утро он начал выть, как воет раненый волк, от отчаяния. Она вытирала тряпицей пот с его шрамов. Шептала, как могла. Она знала, это не последняя его страшная ночь. Заварила в кипятке жимолости и багульника, опустила живород-камень.

Она знала, Смерть не испугать.

С рассветом он очнулся, поднялся и ушел. Отвар подействовал.

***

Прошла зима и весна катилась к лету, ладьи ссыхались на берегу. Он приходил, она шептала. Изыскивала, придумывала, составляла для него отвары и зелья, выбивала на коже знаки, вытачивала из кости обереги, пела песни. Он оставался прежним, ловким и сильным. Черноокая ждала к осени ребенка. Она знала, что будет мальчик. Но не вязала ивового оберега.

Он пришел перед Купалой. Завтра разожгут костры.

Завтра девушки и парни разбредутся по лесу, искать папоротников цвет, а болотные огоньки возьмут свою жертву. Завтра, в самую светлую ночь.

Он лег на меховую полость у очага и слушал, как она поет, расчесывая косу. Она видела, трясовица затаилась и едва-едва выпрыгнет в сильном рысьем прыжке.

- Ляг.

- Нет.

Взгляд и голос. Она видела, слышала, чувствовала. Жар огня, жар губ, прикосновения пальцев, кожи, силы. Она знала. Водоворот, омут, Купальный костер.