Научный подход

Взвалив поклажу на плечи, я побрел вдоль сточной канавы к Малой Проходной улице, что вывела бы меня напрямую к дому.

Я уже почти ступил на вычищенную брусчатку, как вдруг учуял божественный аромат из кондитерской на углу купеческого дома. Выставленные под полосатой маркизой прилавки ломились от свежей выпечки. Пирожки и булочки благоухали столь аппетитно, что мгновенно собрали вокруг себя толпу покупателей. Интерес к сладостям подогрел и толстощекий подмастерье, который с добродушной улыбкой вынес из пекарни большие корзинки с молочным печеньем.

Остановившись, я потянул носом тонкий сливочный запах и буквально задрожал от голода. Живот недовольно заурчал, а челюсти свело судорогой. Я уже успел забыть, когда в последний раз лакомился сладостями, но в памяти еще жил умопомрачительный вкус шоколадной карамели и подогретых в печи ватрушек с сахарной посыпкой.

Сопротивление было бесполезно. Я перешел дорогу и вобрал в себя столько ванильного аромата, сколько смог. Облизнув губы, я представил, как на языке тают крупинки темного сахара, а сводящий с ума вкус обволакивает рот и дарит сознанию ослепительную нежность.

Застонав, я сделал еще шаг к прилавкам и гулко сглотнул.

Покупатели, позвякивая серебряниками и шурша облигациями, быстро сметали с полок угощения. Желающих расстаться с деньгами становилось все больше, хозяин лавки и его помощник не успевали обслуживать клиентов. Не говоря уже о том, чтобы следить за товаром.

Закравшаяся в голову мысль заставила меня переступить с ноги на ногу и посмотреть по сторонам.

Если подумать, то с одной карамельки у богатого пекаря не убудет. Пропажу он вряд ли заметит, а если и заметит, то наверняка спишет на своего упитанного ученика. Да и в сущности, не такое это уж и преступление — один крошечный леденец.

Внезапно я поймал себя на мысли, что готов пойти на риск. Закусив губу, я окинул взором округу в поисках стражников и, убедившись в их отсутствии, непринужденной походкой направился к прилавкам.

В горле встал колючий ком, ладони предательски вспотели, но я поспешно вытер их об штанину и протиснулся сквозь толпу покупателей.

От широты ассортимента разбежались глаза. Разноцветная фруктовая патока блестела, словно заморские самоцветы, шоколадные плитки таяли на белоснежном пергаменте, а горки присыпанных пудрой орехов еще потрескивали от печного жара.

К моему счастью палочки с молочной карамелью лежали на самом краю прилавка. Капельки подтаявшего сахара напоминали только что выпавшую росу в утреннем поле.