Житель Руин

С самого начала дали понять, что есть в мире вещи, которые тебе не понять никогда. Жаль мне его.

В недавно отстроенный храм ходили у нас каждый день, а его мит-галаншан (имя забыл) нередко заходил к нам поужинать. Вопрос по большей части шёл о магии и борьбе с ней.

— Магия с религией не сходятся никак,— часто повторял он,— И те и те оперируют с Тайным. Религия — это ступени, которые позволяют нам взойти на самый верх. Магия — рогулька, чтобы таскать чужое мясо из костра. Для этого не надо быть ни добрым, ни смелым, ни хотя бы сознающим свои поступки.

Магия — оружие бесчестных. Религия идёт из души, магия — из личной выгоды. Религия подчиняет, магия приучает к привилегиям.

— Одно слово, бред,— подытоживал Самронг, разливая в чашки очередную порцию канху.

— После того, что вы рассказали про жену вашего племянника, я в этом не так уверен.

Что у меня было с собой, я не помню. Какой-то мешочек. Однажды я принялся рыться в нём и нашёл деревянную миску с ромбом на дне. Мит-галаншан, когда увидел, чуть меня не убил.

Долго вымачивал в чесноке, потом хотел сжечь, но Самронг запретил.

— Может пригодится,— только и сказал он. Миску он положил в большую шкатулку, окованную железом, и запер на два замка.

Спустя месяц случилось...

Странное дело! Я хотел написать только об одном дне, потому что думал, что именно он и перевернул всю мою жизнь и только теперь, так медленно подбираясь к нему, понимаю, как много всего было в то лето и как это наивно — удивляться.

Случилось так, что той ночью я не мог уснуть.

Лежал в кровать и пытался понять, что мне мешает, только ничего не выходило. А потом (наверное, за полночь) понял: в небе звенело.

Звенело, как звенит летом в траве, только суше и отточенней, словно кто-то мучил крохотную трещотку. И было ясно, что это в небе. Я выбрался к окну и там увидел зарево.

Это было как при пожаре, только зелёное. Над ближним холмом, дрожало и прыгало, мигало и расплывалась, озаряя вжавшийся в долину городок. Я не знал, что это такое, но понимал, что никто, кроме меня, этого сияния не видит.

Ещё помню сны, которые душили меня всю ночь: какая-то кровать, красное покрывало и белые подушки, светильник на бронзовых цепочках и ветер реки, а потом огромная деревня, которая горит с трёх сторон и люди с дубинами, которые не дают людям сбежать и загоняют обратно в огонь. Потом уже ночь, чёрная трава и сплошная стена из огня, а за неё крики.

А наутро к нам пришёл Джамибут.