Нефритовый век

Вэнь не сделал привычного ритуала: не пронес бирки над курильницей, не отбил поклонов югу. Не стал раскладывать стебли на кучки, чтобы соотнести их количество с триграммами. Просто сжал их в руках и закрыл глаза.

– Побратимы, побратимы, – еле внятно забормотал он. – Вы пришли сюда за недостающим знанием, но и представить себе не можете, куда оно вас заведет. Сейчас у вас есть выбор, но когда вы получите знание, судьба уже не отпустит вас. И тогда ты – старик ткнул сухим пальцем в грудь Цзя Вэньдао, – освободишь тысячи демонов и начнешь войну.

А ты – он развернул палец в сторону Чжэна – либо проиграешь, либо поступишься самым дорогим, что у тебя есть. А еще вы будете связаны навечно, но перестанете быть побратимами.

Воины изумленно переглянулись. Чжэн Вэньдао всегда держал безмятежный вид – как и положено тому, кто ищет единения с Дао! – но теперь помрачнел сильнее, чем Цзя.

– Что ты такое говоришь, старик? – рассержено зашептал Цзя, наклонившись к гадателю. Побратим толкнул его в бок: повежливее со старшими! Тот немного смягчился.

– Мы странствующие воины, мы жаждем слияния с Дао, – продолжал он. – Нам положено помогать людям. Не могли бы вы объяснить нам толком, почтенный, какие тут могут быть демоны, какая война?

Старик едва открыл рот, чтобы продолжить, как вдруг его столик и все, что на нем – бирки, курильница, кусок ткани, монеты – полетели в дорожную пыль от резкого пинка. Это сделал щербатый оборванец, тот, что предлагал поколотить Вэня. Ему надоела эта сцена.

Попрошайка Вэнь возомнил себя уважаемым человеком, а двое пришлых ведут себя слишком почтительно: видно, не столь они сильны, коли так церемонятся!

Охнув, старый гадатель опустился на колени и суетливо принялся собирать свои принадлежности. Пальцы не слушались его, руки дрожали, но он не сдавался, стараясь поскорее найти в дорожной пыли запачканные стебли тысячелистника.

– Вот тебе, болван, – щербатый наступил старику на руку, сжимавшую гадательные бирки. Тот вскрикнул, под ногой оборванца затрещали то ли сухие стебли, то ли иссохшие пальцы гадателя.

Побратимы вскочили на ноги. Отребье – их было человек восемь – уже вынимали ножи. Им уже не терпелось выпотрошить чужаков, изображающих из себя воинов. Те вошли в город без оружия и решили, что будут в безопасности.

Впрочем, оружие у них, конечно, было, если считать таковыми походные кинжалы, которые побратимы вместе со своими дорожными котомками оставили в харчевне недалеко.