Бессмертие царей

Тумэнбаши Ногай, признаться, ожидал увидеть на её месте какую-нибудь небесной красоты деву и был очень разочарован, когда вместо ожидаемой луноликой богини Якуб привёл в его шатер этого худосочного чернявого ребёнка. Темник оставил своё войско на попечение Якуба, а сам возглавил сотню нукеров, своих личных воинов. Это были отборные, бывалые вояки. С ними он и отправился в неизвестность. Причём с этой мелкой Аминой в качестве проводника.

  Перед походом дочь колдуна поставила условие беспрекословно следовать её советам.

Тут же с достоинством и красноречием седобородого мудреца эта малявка не преминула дать князю первый:

       – Послушай меня, Ногай-хан! Передай своему верному помощнику Якубу знак своего ханского достоинства и символ власти беклярбека, золотую пайцзу. Сделай это во избежание кривотолков при свидетелях. Выбери девять из десяти тысяцких твоего войска. Объяви им, что исполняешь волю Великого хана. И это будет истинная правда... Жертвуя сейчас малым, позже ты приобретёшь неизмеримо большее.

Сам же облачись в одежды обыкновенного сотника и следуй с небольшим отрядом за мной.

   Ногай хмуро кивнул.

  Если бы еще семь лун назад[9] какой-нибудь ордынский шаман предсказал ему, что совсем скоро он станет настолько глуп и безрассуден, темник лично избил бы враля до полусмерти.

       – Иди по этой лесной тропе, Ногай-хан,    – указала дорогу Амина и, глядя прямо в наполненные тревогой глаза монгола, продолжила.

  – Вскоре ты выйдешь к песчаному логу. Там, в низине, ты увидишь множество огней. Призови всё своё мужество и ступай вперёд. Там ты получишь наставление... Ты избран Великой тенью по согласию Света.  Этот мир и всё сущее состоят лишь из чередований Тьмы и Света. Дело в пропорциях... Но именно они важны...

  С тяжёлым сердцем спускался Ногай по песчаному склону. Не нравились, ох, не нравились ему эти мигающие в низине бледно-багровые огоньки. Князь уже различал сидящие возле костров небольшие группы людей в парках и малахаях.

Утопая по щиколотку в рыхлом песке, приблизился темник к ближайшей компании.

       – А ведь это мои соотечественники!      – прибодрился и даже обрадовался Ногай.    – Такие же как я, родные воины-монголы.

  Никогда прежде тумэнбаши и в голову не могло прийти поставить себя, аристократа, рождённого в знатной семье князя-найона, вровень с простыми ордынцами.