Аллан Кватермэн

Вы можете его обойти кругом, можете отлично отполировать его, сплющить, можете прицепить его к другому кольцу, но никогда, пока существует мир и человек, не увеличите его постоянную окружность. Это – вещь неизменяемая, как звезды на небе, более прочная, чем горы, неизменная, как пути Вечного. Природа человека – это калейдоскоп Бога, – маленькие цветные стекла, в которых отражаются наши страсти, надежды, страхи, радости, стремления к добру и злу. Всемогущая Десница управляет ими, как звездами, уверенно и спокойно направляя их в новые сочетания и комбинации.

Но основные элементы природы остаются неизменными, независимо от того, будет ли больше цветных стекол, или меньше.

Цивилизация должна осушить человеческие слезы, а мы плачем и не можем утешиться. Война отвратительна ей, а мы деремся ради домашнего очага, ради дома, чести и славы и находим удовлетворение в драке. И так везде и во всем.

Когда сердце убито, а голова лежит в прахе, нам не надо цивилизации. Назад, назад! Мы ползем назад, укладываемся на великой груди Природы, как малютки, и ждем, что она утешит нас, заставит нас забыть пережитое или спасет от жала воспоминаний!

Кто из нас, в своем великом горе, не чувствовал желания смотреть в дивное лицо природы, нашей всеобщей матери? Кто не стремился лежать где-нибудь на горе и следить, как облака плывут по небу, слушать раскаты отдаленного грома, слиться, хотя бы ненадолго, своей бедной, жалкой жизнью с жизнью природы, почувствовать биение ее сердца, забыть все свои печали, погрузиться в ее вечную энергию и жизненную силу! Она создала нас, от нее мы произошли, к ней и вернемся! Она дала нам жизнь и поглотит нас в своих недрах.

Расхаживая по комнате моего дома в Йоркшире, я мечтал о нежных объятиях матери-природы. Не той природы, которую вы знаете и видите – в ровных зеленеющих лесах, в улыбающихся нивах, но дикой природы, такой, какой она была создана, нетронутой, девственной, не знающей борющегося и мятущегося человечества. Я уйду туда, где на свободе бегают звери, назад, в страну, история которой никому неизвестна, к дикарям, которых я люблю, хотя некоторые из них так же беспощадны, как политическая экономия.

Там я научусь спокойнее думать о бедном Гарри, который лежит под сенью старой церкви, и сердце мое не будет разрываться от тоски.

Декабря 23.

Совет консула

Прошла неделя со времени похорон бедного Гарри. Однажды вечером я ковылял по комнате и раздумывал, как вдруг позвонили у наружной двери.