На перекрестке магии

Мне жаль, — проговорил мужчина.

Анигьос ощутила, как ледяные пальцы брата сжали ее руку. Хотелось закричать, затопать ногами. Сказать, что все это неправда, но, увы, их гость не лгал. Иначе не смотрел бы с таким сожалением на молодую женщину, будто согнувшуюся под грузом привезенных новостей.

— Я прикажу подготовить для вас комнаты, — тихо ответила матушка.

— Нет, нас ждут в столице.

Ее собеседник покачал головой, пробормотал слова соболезнования. Его спутники сделали то же самое, передали матери сложенный вчетверо лист бумаги с почему-то грязными краями и поторопились удалиться.

Это естественно: людям хочется оказаться как можно дальше от чужого горя.

Флора даже не пошевелилась. Она развернула листок, пробежалась глазами по строчкам и выпустила бумагу из руки. А затем осела на пол так же бесшумно, как этот лист.

— Мама! — Брат первым рванулся к ней, опустился рядом на колени. — Мамочка!

— Льери! — поспешила за ним прислуга, а Анигьос так и стояла, вцепившись помертвевшими пальцами в перила лестницы.

Она не могла заставить себя сдвинуться с места.

К матушке уже спешил лекарь, который еще не успел уехать из поместья. Он склонился над нею, нащупал пульс. Прошло еще несколько мучительных мгновений прежде, чем он медленно поднялся на ноги и отрицательно покачал головой. Прислуга подняла вой и крик, а Энни смотрела только на одного человека. Ее брат выпрямился и обернулся. У него было страшное лицо — не мальчишки, которого Анигьос знала с первых минут жизни, а старика, видавшего все на свете.

Впечатление быстро пропало.

— Нет, — тихо шевельнулись его губы. — Нет, этого не может быть! Нет!

От крика у девочки заложило уши. Она всхлипнула и побежала туда, к Ишшассу, но нечто откинуло ее на несколько шагов назад. Воздух стал вязким, мутным. Прислугу припечатало к стенам, а в центре образовавшегося вихря осталось тело матери и Ишшасс. Он и был центром этой воронки. Во все стороны от него били молнии — яркие, светлые настолько, что, казалось, можно ослепнуть. А затем комнату затопил свет.

Энни зажмурилась, а когда открыла глаза, брат лежал на полу рядом с матушкой.

— Иш! — вскрикнула она, бросаясь к нему.

— Подождите, льери.

Она даже не поняла, кто ее перехватил, но девочку оттащили назад, а над ее братом склонился лекарь. И снова пощупал пульс. Анигьос показалось, что сейчас она сойдет с ума.

— Жив, — вынес лекарь свой вердикт. — Молодой льерд — маг. И у него только что проснулась сила.

Сила… Та самая светлая магия, которая была у их отца.