Дом с Мавританской башней

Вирджиния посоветовала ему смотреть на дорогу. Начало темнеть. К коттеджу автомобиль подъехал в сумерках, из-за которых, наверное, дом показался девушке зловещим. Он был построен, как можно было судить в полумраке, из красного кирпича на фундаменте из крупных черных камней. Двери и оконные рамы также были черные. Над остроконечной крышей центральной части по углам возвышались четыре разновысокие башенки, выстроенные отчего-то и в разном стиле. Сразу же бросалась в глаза изящная мавританская башня, нависающая над пристроенной с юга оранжереей.

Что-то во всей конструкции дома было тревожное, вызывающее почти физическое отвращение. Чтобы не глазеть на него слишком долго, Вирджиния поспешно взбежала на крыльцо и надавила кнопку звонка. Дверь незамедлительно распахнулась, и на пороге возникла монументальная и неприветливая дама, остро напомнившая тетушку Эстерди. Смерив Вирджинию неприятным холодным взглядом, дама произнесла неожиданно высоким визгливым голосом:

- Чего вам?

Вирджиния несколько растерялась.

С другой стороны, на лице у нее не была написана цель приезда, только усталость и страх.

- Я... я по объявлению. Мистер Лэнгли пригласил меня... секретарем... с испытательным сроком...

Дама, Вирджиния решила, что экономка, фыркнула, затем посторонилась и пропустила девушку в холл.

- Мистер Лэнгли в библиотеке, копается в своем архиве, - произнесла экономка неприятным тоном, создалось впечатление, что хозяин ей не нравится. - Разуйтесь, нечего следы грязные оставлять, чтобы мне потом их прибирать.

Вот, наденьте туфли. Библиотека прямо по коридору, за лестницей. Двойные двери, заблудиться вы не должны.

Последнее было сказано так, словно дама была уверена, что перепуганная бледная гостья непременно заплутает. Вирджиния поспешно сняла боты, мокрые и забрызганные грязью и натянула стоптанные туфли, принадлежащие, вполне возможно, самой экономке. По крайней мере, были они под ее лапищу - размера на три больше, чем у Вирджинии. Пальто экономка приняла, но с таким видом, словно делала одолжение.

Потом сказала:

- Саквояж здесь оставьте, потом в комнату отнесете.

Вирджиния беспомощно огляделась. Она никогда в жизни не устраивалась на работу в чей-нибудь дом и не знала заведенных порядков. Ее пугала монументальная экономка, сумрак дома, темные дубовые панели и резьба на балясинах широкой лестницы. И страшны были лица, глядящие на нее с портретов, развешенных в коридоре: словно пациенты Бедлама.