Песнь золотого дракона

Зато от основательных порезов Коргана спасла нательная рубашка, надетая последним, пятым слоем.

После столкновения со вторым чудовищным порождением леса — вудвузом, считавшимся сказкой, ныло вывихнутое и с трудом вправленное плечо. Невоспитанный палочник чуть не лишил Коргана зрения и обкорнал часть волос по правой стороне, сделав его похожим на восточных степняков с их высоко обритыми висками. Ну а сколопендра завершила туалет. Теперь от рыжей глины волосы стояли колтуном, кольчуга была забита грязью, а слой серо-бурой тины дополнился чёрно-зелёным ихором самой сколопендры.

Настолько грязным рыцарь не был и не чувствовал себя никогда! Проточной воды в округе не наблюдалось — ни жалкой речки, ни малого ручейка, а кожаную фляжку, заботливо притороченную к поясу, давно сорвало. Может, местные чудовища выпили досуха все водоёмы и теперь решили подзакусить человеческим рыцарем? По слухам, грязные болота и топи просто не могли находиться в дивной стране, они, даже если возникали, под влиянием чудесного либо превращались в чистые озера, либо зарастали прекрасными деревьями.

Правда, в пограничном лесу, куда совались только безумцы и отчаявшиеся, ничего особо прекрасного Корган не увидел. Лес как лес, только деревья повыше, цветы покрасивее, диких тварей побольше, да поизощреннее способы их нападения.

Пить хотелось отчаянно, ноги еле двигались, а луна то появлялась, то пропадала.

— Что, как сколопендра, решила позаигрывать? — спросил Корган, обращаясь к тёмному небу, на что ночное светило обиделось и пропало вовсе.

Наконец колея закончилась. Тут, на опушке возле болота, потерялся его конь, и тут должен был найтись. Корган позвал, потом посвистел — и с невероятным облегчением услышал мягкий неровный топот. Мелькнула светлая длинная грива, перламутровый бок. Нант резко остановился, захрапел и шарахнулся, испуганно заржав. Корган успел поймать взметнувшиеся поводья и принялся говорить без умолку, хоть голосом давая понять: это всё ещё Корган, рыцарь благословенного королевства людей и посланец короля Варры. Хотя по виду он сейчас явно больше смахивал на местное чудовище и, судя по тому, что его больше не атаковали, отпугивал одним своим внешним видом! Нант — и тот признал его далеко не сразу.

Повреждённая нога коня явно болела: Нант старался опираться на переднюю правую как можно легче, меньше и осторожнее.