Бард

Сейчас торговцы, ремесленники и просто путешественники старались прибиться к большим охраняемым караванам.

Стражники сдержано кивнули, когда наездница поровнялась с ними. Она кивнула в ответ, на миг задержав взгляд — привыкнуть к количеству одежды, надетой на стражей в такую-то жару она никак не могла. А им, казалось, не очень-то и жарко...

Слабый знойный ветерок разносил вокруг аромат пряностей, запахи близкого океана, острой пищи и верховых ящеров. А ещё гомон. Непрестанный, нарастающий шум города, где каждый хочет кому-то что-то продать.

Она уже научилась игнорировать запахи еды, уделяя им внимания не больше, чем запахам одежды, тех, кто её носит, или запаху горячего железа из кузницы, что оседал кисловатым привкусом на корне языка. Сразу за воротами всё это: шум, запахи, суета нахлынули на наездницу с такой силой, словно она пересекла невидимую границу совершенно разных миров. Круговорот представителей всех разумных рас вознамерился подхватить, и унести её прочь, размолов в ту самую пыль, что так досаждала. Пантера ощерилась, прижав уши к голове. Наездница мягко погладила зверя меж ушей, по гладкой чёрной с серебристо-голубыми искрами шерсти, успокаивая... а может — успокаиваясь. Соскользнув на мостовую, едва слышно стукнув каблучками алых сапог, она зашагала рядом со своей хищницей, зарывшись кистью в шерсть на холке, пробираясь сквозь этот, сотканный из разнообразных тел в ярких и непривычных одеждах, Хаос.

Убравшись с центральных торговых улиц, девушка, некогда бывшая Илитиири, свернула к докам, где причаливали лодчонки и барки местных рыбаков, ловцов жемчуга и торговцев средней руки. И вот тут острого слуха коснулся совсем непривычный для этого района звук. Нежный, трепетный, переливчатый «голос» цимбал. Удивлённая странница обернулась на звук. Рядом с корпусом высушенного для просмолки барка, под навесом из драного паруса, собралась группа моряков, рыбаков и доковых работяг. Их там было гораздо больше, чем нужно для драки, пьянки, шумного веселья — нужное выбрать, как говориться, по вкусу. Но сейчас все они молчали, глядя на что-то, что скрывалось от странницы за их спинами. Именно оттуда текла, переливаясь, незатейливая, но такая манящая мелодия.

Рослые моряки с недовольством и тихим матерком, нехотя расступались, глядя вниз, на белую взъерошенную макушку низкорослой нахальной девчонки.