О чем поет вереск

Пока Мидир потирал зудящую ладонь, печалясь о незнании имени, травница глянула сердито, выхватила вереск и ловко вернула на место, похоже, ни разу не уколовшись.

— Руки бы вам оборвать! Дайте вашу флягу!

Волчий король протянул требуемое. Девушка полила растение, и Мидир не поверил глазам — так благодарно вереск воспринял заботу. Посвежел, затрепетал, доверчиво потянулся к спасительнице. Приживется несомненно, и безо всякого магического вмешательства.

— Мне иногда кажется, он поет, — пальцы девушки мягко прошлись по лилово-розовым лепесткам.

Ветерок пошевелил цветы, поиграл рыжими прядями земной красавицы, обнял гибкий стан и донес до Мидира неповторимый запах. Будоражащий и сладкий, он мгновенно забил ноздри, вскружил голову.

— О чем? — хрипло спросил волчий король.

— Я не знаю…

И улыбнулась загадочно. Мол, знаю, да не скажу. Не скажет! Ему, который очаровывает с первого взгляда!

— Может ли неуклюжий садовод узнать имя той, кому покоряются цветы и люди? — спросил Мидир.

— Меня зовут Этайн.

Ответила безо всякого кокетства, а об имени отца или мужа умолчала. Времена королевы Боудикки давно прошли, теперь галатки прячут за спинами мужчин себя и свое мнение, а эта девушка казалась… свободной.

Рыжеволосая красавица потерла руки, стряхнув землю. Мидир поболтал флягой, показывая, что в ней есть еще влага, и вылил ее в протянутые женские ладони — совершенной формы, достойные того, чтобы воплотить их в мраморе.

— Может, добрая госпожа Этайн покажет мне, где набрать воды в дорогу?

Поскольку «добрая госпожа» промолчала, Мидир с деланным огорчением осведомился:

— Я не заслужил подобной милости?

— Простите меня за миг сомнения, — смущенно ответствовала она. — Слишком близко там камни…

— Камни? Какие камни? — не сразу понял Мидир.

— Димайда и Грайне… — Этайн смущенно опустила глаза.

— Первых влюбленных! — усмехнулся он. — Прекрасная госпожа, я не потребую возлечь со мной!

— Обещаете?

— Обычно девы жаждут обнять меня. Я подожду, пока не попросите сами.

— Разумеется, столь прекрасный мужчина, пленяющий сердца! — в этих словах было лишку меда, чтобы волчий король поверил. — Я попрошу, конечно, попрошу! — подняла глаза, обожгла хризолитовым огнем. Сердце Мидира заколотилось, сомнения вылетели из головы, а Этайн рассмеялась: — Как только мир перевернется! — и пошла вперед.

Мидир замер на месте, вне себя от столь интересных и непривычных ощущений, затем мягким волчьим шагом двинулся за уходящей.