О чем поет вереск

Скромная сумка травницы, плащ из простой холстины, а вот обувь, ожерелье и пояс дорогие и изысканные. К тому же охрана…

Он догнал Этайн и пошел рядом. Гром послушно вышагивал в поводу.

— Знатная госпожа — и травница?

— Госпожа — травница, да. Но почему вы решили, что знатная?

— А ожерелье?

— Подарок, — Этайн ласково погладила медовый янтарь, и сердце волчьего короля сжалось от непонятной боли.

— Какая вам нужда собирать травы?

— Мне — никакой. Просто помогаю людям. Неужели вы никогда ничего не делали просто так?

— Я только что просто так сорвал цветок, однако вам не понравилось, — Мидир задумался. — Я много чего делал ради долга. А просто для себя… Я хотел спасти брата.

«Но не смог», — недосказанность горечью замерла на языке.

Этайн обернулась, всмотрелась в его лицо, схватила за руку:

— Простите меня за глупые расспросы. Я не хотела вас так огорчить! Сейчас! Вот, смотрите, что я нашла. Такая редкость! Знаете, что это?

Она порылась в сумке, достала сверток, развернула холщовый лоскуток…

— Я вижу корешок, похожий на искривленного человечка, — честно признался Мидир.

— Мандрагора! Это же мандрагора, причем мальчик. Видите? — погладила Этайн утолщение в верхней части и стряхнула остаток земли.

— А почему не пляшет?

Этайн вздохнула.

— Он способен на многое, но танцевать не может. Лечит от тяжких болезней, поднимает немощных…

— А еще избавляет от бесплодия, — подхватил Мидир, припомнив балладу верхних, которую любил распевать младший брат.

Этайн медленно и словно бы недовольно убрала корешок обратно. Мидир, поймав ее взгляд, хитро улыбнулся:

— Однако первый, с кем разделит ложе красавица, выпившая его настой, умрет. Так, кажется, говорится в вашей легенде?

— Байки! — отмахнулась Этайн. — Люди всегда все искажают. Королева не могла иметь детей, что печалило ее мужа. Лекарь приготовил отвар и предложил позвать первого встречного, коим хотел стать сам. Король согласился вначале, но прознал об обмане и убил лекаря, который опаивал его любимую не тем зельем. А после она сразу зачала.

— Да? Мне говорили иное. Лекаря убили уже после любовной ночи.

— Нехорошо обманывать, — сухо возразила Этайн то ли про историю, то ли про его слова.

— Но ведь этот человек любил, — продолжил Мидир лишь из желания настоять на своем. — Невероятно, сильно! Так, что жизнь готов был отдать за свою страсть!

— Видимо, это был не просто лекарь.

— И не просто любовь. Великая любовь, та, что случается раз в столетие, — Мидир легонько подул в сторону Этайн.