Весна надежды

Подобные утверждения уже совсем на голову не лезли и болтунов окорачивали, когда тумаками, если разговоры велись в небогатом шинке между селянами, ремесленниками или купцами, а в иной раз и острой сабелькой, если в спор встревали благородные шляхтичи, из какого бы конца великой державы они не вышли.

Мысли об это не отпускали статного пана, скачущего во главе невеликой кавалькады по тракту, ведущему с Крыкова на Заливанщин. Хотя, как сказать. Это южнее она могла показаться невеликой, а здесь, на севере Малых Прилужан, да в военное время, вполне походила на небольшую армию.

Два десятка гусар на гнедых могучих конях — широкоплечие ветераны, усатые, иссеченные шрамами. Шишаки и кирасы, начищенные до блеску, подернулись инеем. За плечами желтые плащи и желтые, как яичный желток, крылья, трепещущие на рыси. Шлемы увенчаны яркими султаничками. В чехле у задней луки каждого седла — копьё, у передней — кончар и сабля. Краса и гордость прилужанского войска, элитная конница. Ни реестровые части, ни драгуны, ни даже зейцльбержские рыцари не могли противостоять им в битве. А желтый цвет убранства и подобранные не просто в масть, а в отмасток, кони, яснее ясного указывали на принадлежность гусар к Выговской хоргуви. Следом тянулся не такой уж и длинный обоз — пять телег да десяток заводных коней. На передке одной повозки зябко съежился, напоминая понурого грача, пожилой, совсем не воинского вида, старичок в нездешнем суконном колпаке и епанче с бобровым воротником. Он внимательно поглядывал на оставшийся «хвост» кавалькады — десяток шляхтичей, одетых кто во что горазд, на разномастных скакунах. Они не производили впечатления слабых бойцов — может, в схватке лоб-в-лоб те же гусары и опрокинули бы их неровный строй, но в поединке один на один, хоть пешими, хоть верхом, они бы держались с седыми ветеранами на равных. Хотя не сейчас. Поскольку отчаянные бойцы, по всей видимости, недавно пережили жаркую схватку. То у одного, то у другого тряска в седле вызывала гримасу недовольства, они пытались умоститься поудобнее. Кое у кого повязки выглядывали из-под рукавов жупанов, а один и вовсе перемотал голову, как наездник из южного Султаната.

Могучие сосны застыли пообочь дороги, будто стража. Длинные седые иглы посеребрила изморозь. Да уж, к концу зазимца под деревьями намело высокие сугробы. Ни зверь, ни птица не торопится в это время года высунуть нос из укромных убежищ, если не гонит их голод. Медведи, те вообще залегли в спячку до весны.