Коммандер. Книга 2

О, герр Эйхе, барон ждет вас!

Пройдя двойную тканевую завесу на входе, я оказался внутри роскошного, из хорошего плотного холста, шатра. Глаза после яркого, слепящего на свежем белоснежном снегу солнечного света, не сразу привыкли к полутьме шатра. Присутствующие — они сидели за импровизированным столом из большого сундука, один — на сундуке боком, другие двое — на специальных походных стульях, выжидающе уставились на меня. Эх, хоть бы сейчас повезло!

Я вежливо и, насколько мог, изящно (один черт ничего не вышло), поклонился.

— Рейвен Теодор Эйхе, рыцарь. Явился предложить свои мечи и арбалеты делу герцога Аверландского!

Так, кто из них кто? Ну, тот, что сидит верхом на сундуке, несомненно, и есть барон. Вряд ли кто-то из вассалов осмелился бы настолько развязно вести себя в шатре сюзерена. Молодой, наверное, даже младше меня, но выглядит старше своих лет благодаря модной среди аверландских аристократов небольшой «шкиперской» бородке, удлинявшей небольшой подбородок. Светлые, слегка вьющиеся волосы коротко, «под шлем», пострижены.

Сидящий слева господин, вероятно, был комтуром или коннетаблем барона. Нескладное, изрезанное морщинами и шрамами лицо, с большими ушами и носом, хранило следы полевой жизни и всех связанных с нею лишений и излишеств. Его настырный взгляд будто спрашивал: «Что ты такое?» и не получал от моей скромной внешности никакого удовлетворительного ответа.

Третий, молодой чернявый господин, видимо, был секретарем, или кем-то в этом роде. Удлиненное лицо, твердая складка губ, волнистые волосы,слишком длинные, чтобы заправлять их под шлем, внимательные, живые глаза. Если господин его выглядел апатично-безжизненным, этот, наоборот, излучал целеустремленность и энергию.

— Прекрасно, сударь. Вы — наемник? — прямо спросил меня комтур, внимательно рассматривая мой поношенный коттарди.**

— Да, это так.

— Где вы воевали?

— Самому мне довелось сражаться с орками на юге. Мои люди воевали под Феррбургом, Доппельшпицем, в Вестланде и многих других местах!

— На чьей стороне вы были под Феррбургом? — спросил вдруг секретарь. Голос его оказался мелодичен и бодр, под стать внешнему виду.

— На стороне Конрада фон Кесселя и Арнима Штирийского — ответил я, чувствуя, что краснею.

— Да, славное было дело, — подтвердил комтур, нахмурившись. — Сколько у вас людей?

Ну вот и все.