Коммандер. Книга 2

Сейчас они услышат, что рыцарь Рэйвен Теодор Эйхе не имеет ни одного всадника и даже сам не является таковым, на чём наш разговор и завершится.

— Тридцать пять арбалетчиков, шестьдесят пехотинцев!

— А рыцари, кнехты? Сколько у вас копий?

— Мы не имеем в строю всадников. Наш отряд сражается пешим порядком, с возов.

Кустистые брови комтура картинно полезли вверх.

— С во-оозззо-ов? Это как это? Вы боевые купцы? Маркитанты?

Я глядел на старого вояку, думая, насколько его недоумение вызвано искренним непониманием, а насколько — ехидной издевкой.

— Мы вводим повозки в бой, ставим сверху большие щиты и ведем обстрел из арбалетов. Такой порядок ни разу еще не подвел нас!

— Простите?

На глумливой, отмеченном печатью всяческих излишеств физиономии комтура, читалась уже наивысочайшая степень изумления.

— Как же вы сможете поставить свой отряд в общий строй? Прямо вместе с повозками?

Да, именно этот проклятый вопрос я и сам не раз задавал себе. Наша тактика, сложившаяся в отряде за время похода в Орквальд, никак не сочеталась с той манерой вести бой, что повсеместно принята здесь.

Тут у них нравы простые. Каждый рыцарь возглавляет «копье». Он сам, оруженосец, кнехт или валлет — это крутые ребята на боевых конях, в хороших кольчугах, с бригантинами и большими копьями. Еще пара слуг и два-три арбалетчика верхом на меринах или лошадках — эти парни попроще, стрелки в жаках*** и прислуга за все. Ну и сержант — баннерет.

Если господа рыцари, двигаясь куда-то по своим шкурным рыцарским делам, вдруг видят таких же рыцарей, но под вражеским баннером, то, не тратя времени даром, дают шпоры и с криком несутся вскачь, что есть силы разгоняя коней.