Черное сердце

«Сарда Хершид. У меня есть важные сведения и свидетели касательно некоторых ваших дел. Так, я располагаю данными о перепродаже рабов, которые именуются вами как мертвые души, а также о том, что доходы с этих сделок идут мимо казны Шаниата. Полагаю, вам будет интересно это обсудить? Если так, то жду вас у северного оазиса, известного среди караванщиков как сад Черного Сердца, когда свет светила полностью померкнет. Приходите один, иначе мои сообщники передадут эти сведения судье Сохрэб-эфенди.»

Рошан ухмыльнулся, представляя реакцию Хершида. Потребовалось потратить несколько месяцев и подключить многие связи, выискивая и вынюхивая о счастливчике, что должен был стать мужем женщины, которую Рошан любил. И пару недель назад Шираз смилостивился, даровав своему рабу невиданную удачу. Рошан давно искал возможность избавиться от своего знатного соперника, но сделать это хотел так, чтобы не запятнать честь своего рода. Он знал, что предстоящая свадьба ненавистна Эш так же сильно, как и ему. Когда они виделись в последний раз, он сам вытирал с ее щек крупные слезы, которые сверкающими бриллиантами собрались в уголках черных глаз. Узнай отец Эш, почему юная госпожа Джэмшент полюбила поздние прогулки в заросшем саду, то на одного молодого эмира стало бы меньше. Но Рошана не страшила собственная судьба. Он был готов сделать все, чтобы она сложилась так, как угодно ему. Бросив последний взгляд на Хершида, что горделиво садился в седло, явно красуясь, Рошан решительно свернул в ближайшую улочку, чьи стены украшала разноцветная мозаика из битых кувшинов, и поспешил прочь — ему нужно успеть окончить последние приготовления для встречи врага.

***

Неспокойно похрапывал конь, скрытый в широких зарослях самшита и магнолий, вызывая на лице стоявшего неподалеку Рошана недовольство. Это был прекрасный скакун сафинской породы, коей так гордятся жители Шаниата. Молодой, слабо объезженный и выносливый, он и в подметки не годился любимому коню Рошана, которого нынче пришлось оставить. Ригель, сейчас замершая в центре небосвода, плавно теряла свет. С каждым мгновением ее лучи становились все слабее, переставая щедро награждать пески теплом. Это было сказочное время, полное видений и миражей, когда земля начинала остывать, а в воздухе возникали неведомые картины. Рошан видел, как совсем недалеко от оазиса прорисовываются черты Бэхмэна. Казалось, протяни руку и кожа ощутит теплый шершавый камень городских стен.