Победитель

Победитель

Владислав Русанов

Победитель

Кикимора зашипела и оскалила клыки. Гребень жестких, бурых с прозеленью волос от загривка до темени встопорщился от возбуждения.

Гырр понял, что сегодня умрет. Умрет нехорошей смертью, ведь из звериного брюха заказан путь в охотничьи угодья предков. Пальцы его шарили вокруг в поисках камня поувесистей, глаза ловили каждое движение разъяренной твари. Но духи болот, как назло, попрятали все камни, а попавшийся под руку сук оказался трухляв и легок.

Все же человек приготовился встретить смерть в бою. Охотники племени не станут стыдиться за него.

Когтистая лапа рванула бледные корешки очерета. Кикимора чуть подалась назад, сжалась перед прыжком...

Сперва Гырр не сообразил, почему хищник прыгнул не вперед, а в сторону, нелепо поджимая лапы, и забился, заскрёб когтями липкую грязь. Из левой лопатки кикиморы словно выросла отшлифованная палка.

Оглянувшись, мальчик увидел двух гривастых тонконогих зверей, на спинах которых сидели существа, смутно напомнившие его сородичей.

Вот если бы не раскосые глаза и острые кончики ушей. Одно из них подняло руку, указывая на Гырры пальцем, откинуло резким движением головы упавшую на бровь серебристо-серую чёлку и произнесло, переливчато выпевая звуки:

— Шо кул’ан-салэх имэр мид’э лаан бюэх...

Заворчав во сне, Гырр открыл глаза. Вот уж больше десяти зим этот сон преследовал его и всегда приходил перед рассветом. Теперь он научился смутно понимать хозяев.

Произнесённое сидами означало: «Этот щенок-человек принесёт нам много побед». Что ж, это оказалось правдой.

Гырр потянулся, выудил из бороды блоху и с хрустом разгрыз ее.

Близилось время кормежки.

В соседних клетках ворочались, поскуливали, рычали прочие обитатели бойцовых ям ярла Мак Гегры.

В урочный час скрипнула дверца. Как обычно, тут же заклекотали два стрыгая, не слезая с насестов, захлопали подрезанными крыльями. Заворчал просительно, зацокал длинными когтями по серому камню годовалый детеныш пещерного медведя.

Угрюмый прибиральщик Сенха катил тележку по проходу, ловко просовывая сквозь прутья решеток куски парящего мяса. Стукнул железной палкой по лапе клыкана, норовящего зацепить его за полу куртки:

— Не балуй!

Напротив Гырра он остановился. Постоял, поцокал языком, дивясь на широченные плечи и украшенные шрамами руки, каждая из которых не уступала толщиной его туловищу.