Варленд

Так себе заслуга».

Удар! Ещё удар!

Биться на мечах со здоровым и рослым мужчиной было не под силу подростку двенадцати вёсен. И как остро не хватало сил на ещё один замах мечом! Но других противников для него в деревне не было. Только – отчим.

Запястье больно выламывало от каждого соприкосновения железа. Приходилось всё больше уклоняться. Кусок металла в руке, называемый по насмешке «клинком», не позволял этого сделать с нормальной скоростью. Хотелось бросить его и сбежать… Но бежать было некуда.

Мир жесток к сиротам по округе.

«Нужно просто пережить ещё один день с Рэджи», – думал Андрен, силясь отдышаться.

Он был на грани срыва. Слёзы едва удерживались в больших, ясных глазах. Чувство собственного бессилия давило паренька к земле, забирало последние силы, погружало в отчаяние.

Подросток терпел, сколько мог. Никаких слёз! Только так можно избежать вечерней порки и удара по лицу на отмах вместо ужина.

Отчим не любит хныканья, а слёзы вовсе выводят его из себя.

– Тебе уже двенадцать, выродок! – кричал рыжеволосый деспот, брызжа слюной. – А ты до сих пор не можешь владеть мечом хотя бы на уровне жалкого крестьянина. Видят боги, ты ничтожный боец!

Мальчик молчал, стиснув зубы. Что сказать? Ничего. Лучше терпеть. Не обращать внимания на поток грязи от человека, которого нельзя назвать родным даже в самом страшном сне.

– Безродное отродье! – не унимался отчим. – Сын падшей девки! Муха навозная!

Тяжёлые слова сыпались на Андрена без конца и края.

Колкие и острые, они убивали всю уверенность в собственных силах. И десятник Рэджи Головань в довершении как всегда доказал свою непогрешимую уверенность мощным рубящим ударом.

Мальца отбросило в траву. Меч выбило из рук, улетел на несколько шагов, воткнувшись остриём в землю.

Головань навис над пацаном и заржал на зависть всем коням. Щербатые зубы дополняли сходство. Отставной легионер в последнее время часто развлекался подобными показательными боями, теша самолюбие.

Никто на деревне ему не указ, как воспитывать сироту. Всех здоровых мужиков последний императорский приказ забрал на новый призыв – границы не спокойны.

«А остались те, кто остались», – подумал мальчик и вытер слёзы.

Уставился на отчима исподлобья, больше всего в мире желая испепелить его взглядом.

Даже для своего возраста Андрен хорошо понимал, что никого другого Рэджи победить просто не в состоянии. Разве что противнику завязать руки.