Братья крови

— Вот именно!

— А кровные братья не всегда дружны между собой.

— Ты хочешь сказать?

Мой слуга кивнул.

— Но неужели ты думаешь, что кто-то из подданных князя Прозоровского злоумышляет против меня? Или сам князь? Что я им сделал?

— А разве в наше время нужно что-то сделать, чтобы вызвать враждебность? У Прозоровского с Амвросием[5] не самые безоблачные отношения. И вам, пан Анджей, это известно не хуже моего.

Я подумал и согласился. Хотя кровные братья мало откликаются на веяния человеческой политики, полностью уклониться от нее они не могут.

Волны, словно круги на воде, расходятся от катаклизмов, время от времени охватывающих нестабильное человеческое общество, и достигают нас. Рушатся ли державы, такие как Российская империя или Советский Союз, меняется ли государственное устройство или экономический курс, происходит ли перераспределение рынков сырья или рынков сбыта у крупнейших товаропроизводителей, рано или поздно наше тесное и архаичное сообщество вынуждено перестраиваться и вливаться в новые правила игры, в новую реальность. Конечно, мы можем делать вид, что не замечаем перемены, охватывающие мир, мы можем по прежнему числить князей Киева, Львова и Таллинна членами высшего Совета вампиров России, но когда Григорий Скуратов-Бельский[6] летит в Москву с паспортом гражданина Евросоюза, ему приходится оформлять визу, а завидев мою синекожую книжицу с золотым «тризубом», московская милиция презрительно цедит — «хохол». Мы, в отличие от людей, гораздо дольше можем сохранять уважительное отношение друг к другу, но когда у Андрея Каминьского[7] в ближайшем окружении мелькает подонок, вовсю нарушавший закон Великой Тайны во время второй мировой войны, немало поспособствовавший расколу берлинского гнезда, один из единомышленников Вольфрама Сиверса[8], мне становится не по себе. А собравшись по вечерам, как в старые добрые времена «серебряного века», львовские вампиры любят рассуждать о притеснениях, которые они претерпели за годы иноземного владычества — хотя мне, честно говоря, невдомек, кто же им больше насолил: Польша, Австро-Венгрия, Германия или Россия? Так что, если поразмыслить, то не следует удивляться подозрению к нам, приезжим из «ближнего зарубежья», со стороны коренных вампиров Москвы.

Но по-прежнему оставался неразрешенным ряд вопросов.