Родовое гнездо

Мать захлопнула форточку: – Ну, чего ты уперся? Есть у нас одна квартира, разменяем на две. Здесь, в Питере.

Отец оторвался от книги:

– Я слово дал.

– Ты дал – ты сдержал. Как и я. Четверть века никому из вас не перечила. Озеро переводов? Да чтоб оно камышом поросло! Помнишь… помнишь, меня пригласили сопровождать делегацию? Заграница, командировочные в валюте, штатный переводчик – если хорошо себя покажу… Твои воспротивились, и я отказалась: тогда и позже. "Дедовым именем правлю!" Может, хватит? Может, настало время править своим?

Отец взял со стола рюмку, потянулся к графину, но пить раздумал:

– Бабушкино завещание. Не забыла? – Рюмка вернулась на зеленый бархат стола. Со второй попытки отцу удалось подняться с кресла: – Мы с тобой дважды все обыскали. Нигде ничего. А потом я его нашел. Нашел, ха!

Нетвердой походкой отец обогнул стол, покачиваясь, двинулся к шкафам библиотеки. Из соседней комнаты доносилась музыка, с кухни сочился запах специй.

– Я спать ложился. И тут грохот. Думал, шкаф рушится. Ан нет! – с видимым усилием отец вытянул с полки массивный, обтрепанный по углам том. – Книга упала. Без причины. Сама! Поднял ее, гляжу: между листов конверт, а в нем завещание.

Перелистав, отец вернул книгу на полку:

– У нас не квартира – родовое гнездо. Разделу не подлежит. И хватит об этом!

Олежеку шел второй месяц, когда мать засобиралась в столицу:

– Я на недельку. Может, на две.

Отец на вокзал не поехал. Неделя превратилась в месяц. Месяц – в три.

***

Библиотека с прижившимся на столе графином, гостиная с ржавыми саблями, обшитый книжными полками холл – день за днем отец мерял шагами квадратные метры. На кухне под столом копились бутылки – пустые. Шеренга полных ждала в холодильнике. Прежде на их месте стояли молоко и кефир. После звонков жены или дочери – обе интересовались здоровьем обитателя "гнезда", обе грозились приехать позже, когда-нибудь, – бутылки под столом накапливались особенно быстро.

– Из-за тебя терплю! Чуешь? – восклицал отец, когда двери начинали двоиться, а пол кренился, словно палуба попавшего в шторм теплохода. – Цени, "гнездо"!

"Ценю!" – беззвучно откликалась квартира, храня верного обитателя от шишек и синяков. К его командировкам, пусть редким и кратким, квартира относилась настороженно. "Забыл поставить будильник", – уверял себя отец, проспав в первый раз.