Родовое гнездо

После второго, когда, издергав таксиста, обитатель "гнезда" вбежал в аэропорт под объявление об окончании регистрации, отец взял за правило: сложил вещи в сумку – скажи, когда вернешься; вслух скажи! Правило помогло. Но стоило вернуться на день позже, ключ от двери заело в замке. Пришлось давать обещание "с запасом".

Минул год. Лето вторую неделю пытало Питер жарой. Близился день рождения Ксюхи, и отец решился – взял билет на поезд в Москву. Будто шпион или заговорщик, делал заказ не из дома – с работы, смиряя сердцебиение и косясь на коллег: "Ну, как доложат начальству?" Пальцы не попадали по клавишам, скрип соседнего кресла заставлял втягивать голову в плечи.

Однако при мысли, что о его затее узнает "гнездо", отца пробирал озноб: "Не простит! Понимаешь, Ксюха? Оно мне этого не простит!"

Объявить "гнезду" о мнимой командировке отец решил накануне отъезда: вещи – не билет, их тайком не соберешь. Оставалось продержаться вечер и протянуть завтрашний день.

Время и жара будто сговорились – одно не желало двигаться, другая спадать.

Проклиная обоих, отец приготовил ужин. Присыпанная луком, на тарелке благоухала селедка, от только что сваренной картошки поднимался пар. Вынутая из холодильника бутылка водки тут же запотела. "Открыть? Или убрать? – размышлял отец. – А если "гнездо" насторожится?"

Холод от бутылки пробежал по рукам. Отец передернул плечами – не помогло. По позвоночнику полз озноб, дрожали ноги, стучали зубы. Пальцы скользнули по влажному стеклу, с привычным усилием повернули крышку.

Раздался тихий щелчок. "Устрою отвальную, – решил отец. – А завтра ни-ни! Ксюха, я тебе обещаю!" Холодная до тягучести водка потекла графин. Отец достал рюмку – стаканами "горькую" он принципиально не пил.

Косые взгляды коллег? Месть "гнезда"? С каждой выпитой рюмкой нелепость страхов делалась очевидней. Хрустящий лук, горячая картошка, душистая селедка – занятые делом, зубы перестали стучать. Проснулась гордость: "Бояться? Было б кого!" В жилете, распечатанный, лежал билет на поезд.

Стоило провести рукой по карману, сложенный вчетверо лист отозвался легким шуршанием. Отец ухмыльнулся.

– Уеду я от тебя! – заявил он вслух. – Слышишь, "гнездо"? Думаешь, я в командировку собрался? Ха, как же! Ксюха попросит: "Оставайся, пап!" И останусь! И ты останешься. Одно. Ха!

Он попытался сложить кукиш. Пальцы медлили сгибаться, а их хозяин никак не мог вспомнить, между какими следует просунуть большой. Выпитая рюмка помогла – кукиш сложился, как надо.