Поговорить об этом

И это еще при том, что Димка работал вечерами и по выходным. Он бы и больше работы брал, но надо же спать когда-то. И Лидка…

Лидка отнимала столько сил и времени, что иногда Димке казалось: он поселился вдвоем с вампиром, и по ночам, когда круглая луна взбирается на острый конек крыши соседнего дома, а потом неспешно плывет в тополевых кронах – так вот, по ночам Лидка пьет кровь. Дожидается, когда он заснет, и приникает розовым жадным ртом к его шее. И по утрам просыпается цветущая и довольная, а он, Димка, слоняется бледной немочью и до конца второй пары не может прийти в себя.

А теперь она его бросила. И даже не объяснила, почему.

Лидка, его Лидка, темные волосы до плеч, зеленые с рыжей точкой в самой глубине узкие глаза, серебряные сережки-гвоздики на мочках ушей, нежные руки и низкое контральто.

Она его бросила.

Она никогда больше не будет слоняться по комнатам полуодетой, в его рубашке – и ладно, и черт с ним! – грызть замерзшее до твердокаменного состояния мороженое, взобравшись с ногами на подоконник, и сдувать с ладони тополевый пух, хохоча, когда тот закручивается тоненьким смерчиком в дыме Димкиной сигареты.

Они никогда не пойдут вместе в кино, и не будут возвращаться глухой ночью погруженными в синюю тьму улицами, и Лидка не будет, смешно раскинув для равновесия руки, вышагивать по узкому поребрику.

Не будет ныть, чтобы он помог ей решать институтские контрольные, не будет слушать свои французские пластинки, пока не сойдет с ума старенький проигрыватель, доставшийся им в наследство от квартирной хозяйки.

И еще тысячу других дел она не будет делать – для него и просто так.

Потому что он любил ее больше жизни, а она его бросила.

Так бывает, когда одно несчастье словно страгивает с места привычный порядок вещей, и мир вокруг начинает рушиться. Обрываются все, даже самые прочные связи. Сходят с рельс поезда, падают самолеты, унося с собой всех, кого ты любил и ждал; раскручиваются спирали финансовых кризисов, и ты вдруг оказываешься без гроша в кармане… Ты можешь попасть под машину или оказаться в больнице – без всяких перспектив не то что на выздоровление, но и вообще на жизнь!.. да мало ли несчастий, которые только и ждут удобного момента, чтобы накинуться на человека и довершить то, что так невинно начиналось.

Нет, он не утонул и не отравился пирожком с мясом, купленным в палатке у метро.

Он просто остался сперва без Лидки, а после – без работы и без квартиры.