Смерти подобна

Злая малявка ростом метр с кепкой. Рядом со мной все мертвое ожило, стекались души и темная сила добралась до трясущихся в пятках перевертышей душонок. Я прокляла всех, а Шумского особенно.

С тех пор этот светлый от меня не отставал, и мы просидели оставшиеся шесть классов за одной партой. Благо дорогая мамочка отправила дитя на пять лет в академию Магического Богословного права. Хорошие были времена. Никаких гвоздик в четном количестве, отравленных яблок, пирогов с мухоморами, лимонада со святой водой…

— Кристин, спускайся.

Я сегодня даже без креста и заговоренного кинжала! — уверял меня Вася. — Я тебе вместо них принес святые псалмы. Прочту изгнание, в стихах!

Я прищурилась и, чуть перегнувшись через перила балкона, цепким взором пересчитала гвоздики. В груди разлилось тепло, я удовлетворенно крякнула. Молодец! В этот раз принес целых двенадцать вместо двух.

Голубые глаза Васечки сияли любовью и нежностью. На дне зрачка бултыхалось признание моей авторитетности в борьбе за его хрупкое светлое сердечко, а поверх рясы сверкнуло что-то серебристое.

Ага!

— Это что, ладанка? — я ткнула пальцем в небольшой сосуд на цепочке. Шумский удивленно посмотрел на свое украшение, затем поднял голову и улыбнулся.

— Да. Как положено, освященная и заговоренная.

— Освятил кто?

— Главный священник, конечно, — приосанился Вася. — Разве доверишь такое дело кому-то еще?

— И от проклятия забвения заговорил? — полюбопытствовала.

— Естественно! — фыркнул Вася.

— Давай, Кристь. Я вечером помогаю на церемонии, успеть нужно. Для тебя старался. Весь стих выучил, тебе должно понравиться. Насчет костра на заднем дворе я уже с младшими священниками договорился, — он поделился со мной страшной тайной.

Умиляюсь и вытираю слезинку с глаз. И почему остальные мужчины не могут быть такими же? Один надоедливый Вася старается, другим все только под луной гуляй, стань парой моей, кусок звезды тебе отгрызу и все такое. Никто нас, некромантов, не понимает, особенно девочек.

Сложно женщинам в этой профессии, очень сложно.

— Ладно, уломал, — я мысленно перебрала гардероб.

В чем гореть лучше? В красном костюме или летнем сарафане? Представила треск дров под ногами, летящие повсюду искры и себя красивую, которую привязали к столбу. Волосы развевались, юбка топорщилась…

Губы надо накрасить и ноги побрить.

— Только учти, — я вновь посмотрела на Васю, — это не свидание.

— Да, да.