Пожиратель теней

Те времена, когда я сторонился любого шороха, сейчас вызывали зависть. Я был бы рад и сотне говорящих вразбивку голосов.

Зато когда заглядывал главарь, Нубес, его бас отрывисто шипел в надетых на меня наушниках. Я видел его очертания привыкшими к темноте глазами, чувствовал, как его шестёрки прибавляют громкость. В ушах звенел их натужный, выдуманный мною смех.

Подвальная тьма сильнее будоражила воображение. Не было и намека на слабый свет, огонёк, пробившийся сквозь узкую щель луч. Герметичная темнота, чтобы не дай бог не вылезла тень. Ведь иначе достаточно будет мига, чтобы меня в неё затащили.

Я давно не спал. Когда закрывал глаза, в наушниках начинались дикие, короткие громыхания. Я не мог поднять руки и снять раздражающее устройство, а когда-то это действие не занимало и секунды. Смахивал, не думая. Я не мог двигать ногами, чтобы убежать из заточения. Даже попытаться. Меня не кормили и не поили, потому порой казалось, что живот мой не иначе как приклеился к спине. Постепенно быть голодным вошло в привычку, уже не хотелось никакой еды.

Нубес быстро пронюхал, что заморить меня не получится, и издевался без страха и сомнений — ценный источник информации, каким он меня видел изначально, никуда не денется. Не забывал подтрунивать и издавать короткие смешки, частенько не к месту. Вот он серьёзен, засыпает вопросами и не получает от меня никакой реакции. А вот говорит что-то малоприятное о людях, отпускает уничижительные шуточки и ждёт от меня гнева и досады. Чем быстрее взрываешься, тем легче разбалтываешься. Скажешь и то, о чём обычно предпочитаешь молчать. Так сперва и было. Потом мне стало неловко. Казалось мерзким маломальское проявление скверностей, на которые меня наталкивали его развесёлые разговоры. Будто в грязной луже искупался. Будто начал ощутимо гнить изнутри. И я обрезал их на корню.

Сейчас оскорбиться толком не получается. Нет никаких мыслей: ни плохих, ни хороших. Эмоций тоже нет, на них нужна сила. А я тоньше соломинки. Всё равно уже.

Вопросы задавались одни и те же. Сегодня не исключение. Ответы на них были такими же одинаковыми. Нечего его забавлять, изгаляться. Да и самому ему не смешно? С чего вдруг я что-то узнаю, заточённый здесь, заморенный и вымотанный?

— Откуда у тебя дар? — Нубес перво-наперво спрашивает об этом. Своего рода традиция. Как бы вместо приветствия.

Он садится на стул, стоящий передо мной как доказательство моей беспомощности. В любой момент Нубес может зайти и занять его, положив нога на ногу.