Палево так палево!

А ведь она необязательно бывает физической…

— Мыслитель, — наконец обратился Светлов к главе Первого отдела, возвращаясь к деловому тону. — Что по прогнозам на дальнейшее содержание сего… труда?

— Вторая часть книги о кризисе в Нью-Йорке остаётся без изменений, — развёл руками тот. — Но мы его уже успешно разрешили. Как и кризис в Новороссийске. Кстати, я подтверждаю: в полном согласии с предыдущими докладами, по книге филиал Ольхи будет располагаться не там, а в Геленджике.

— Ну, хоть что-то, — вздохнул специалист по связям с общественностью и поправил очки.

— Птаха, ты следишь за Японией. Нам в курсе?

— В курсе и читает, — подтвердила бывшая связистка Братства. — Ему нравится. Тем более что линия Востока — это и про него тоже.

— И пр-ро моих р-р-ребят, — промурлыкала Тень, поудобнее обнимая Воина за шею и тыкаясь носом в батарею его серёжек. — Они тоже в восторге. Слепой говорит, это помогает ему понимать души тех, кто рождён на созданных творцами Гранях. Про него тоже написали, поди ж ты!

— А я, — мягко улыбнулся Палач, — вновь подниму очень неудобный для нас всех вопрос: не вышло ли так, что мы все здесь находимся именно потому, что нас написали? Да, с нашей многотысячелетней историей это кажется невозможным, но… вспомните откат.

Разве совсем недавно это точно так же не казалось нам всем невозможным? Однако, если есть слово «да» и слово «нет», почему бы не быть другим словам?

Королева задумчиво опустила глаза, машинально глядя в своё карманное круглое зеркальце из чёрного металла.

И никто, даже сидящий рядом с ней Летов не мог знать, что именно она там видит.

— Хорошо. Я сдаюсь. — Александр Евгениевич решительно хлопнул ладонью по пухлой пачке документов и папок. — Вопреки сложившемуся мнению, у меня тоже есть совесть. И сердце, да, дорогая моя подруга, сердце тоже, как бы ты ни обвиняла меня в его отсутствии. Я подам резолюцию и все наши соображения Её Светлости. В конце концов, мы готовимся к серьёзным переменам, не так ли? Следовательно, пора прекращать придерживаться привычных нам стандартов.

— Пусть даже его издадут, — кивнула Королева, закрывая зеркальце. — Пусть даже переведут. Пусть даже он станет известен по всему миру — если, конечно, ему позволят закончить книгу его собственные лень и неуверенность, к которым я уже не имею никакого отношения. В конце концов… в наших силах сделать так, чтобы никто не поверил в правдивость описываемых событий. Тем более изменённых.