Хранитель воспоминаний

Глаз уцепился за хрустальный рог, из которого я всегда мечтал испить, и чайник, что тоненько посвистывал, когда в него наливали кипяток.

Напротив балконной двери, на низкой тумбе, раскинув хромированные усы антенны, стоял старый японский телевизор «Sharp». Под ним, в тёмной нише, видеомагнитофон. Ещё ниже – чёрные кирпичи кассет с потертыми этикетками.

Дальше мой взгляд скользнул на продавленный диван с подушками-думками в лоскутных наволочках и на кресло с накинутой на спинку кружевной салфеткой.

Поддавшись внезапному порыву, я шагнул к стенке и распахнул одну из дверец.

Скрипнули старые петли, и от этого по загривку пробежал табун мурашек. Звук совсем не изменился.

Я не поверил своим глазам: шкафчик был забит огрызками цветной бумаги, скорлупой от грецких орехов, бусинками и пуговками, радужными фантиками и рассыпающимися сухими листочками.

Это было наше место. То, в котором хранилось детское барахло для различных поделок и игр.

Неужели за столько лет все это добро так никто и не выкинул?

Я, не закрывая шкаф, шагнул назад, упал на диван и устало растер подушечками пальцев виски.

Стоило мне смежить веки, как из багрового мрака вынырнуло лицо брата. Один в один мое, только... Чуть желтоватое. Слишком худое. Слишком спокойное. Темные волосы, тоже как у меня, рассыпаные по белоснежной шелковой подушечке, впалые глаза, синеватые сухие губы.

«Оставайся у нас сегодня? – тётя треплет рукав чёрного платья. – Я тебе на кухне постелю. А то в такой день, да одному...» «Да все нормально.

Я хочу поскорее разобраться с Кириными вещами. Быстрее начну – быстрее вернусь домой» «Ключи возьми, – протягивает. – Если что – зови. Помогу»

«Что ж ты, Кирюха, наделал? Не верю. Страшно идти на кухню. Вдруг там ты? На перекладине. Только пальцы ног едва касаются пола».

С протяжным стоном я поднялся и, пока сомнения вновь не накатили, вышел из зала, повернул вправо по коридору. И остановился, как вкопанный. Вот он, этот турник. Крепкий, хороший. Дед делал, пока живой был. На славу, для внуков же.

В конце тёмной кишки коридора, над распахнутой кухонной дверью, из которой сочился красноватый закатный свет.

Я, полный решимости, отвернулся, опустился возле трюмо и достал из-под него ящик с инструментами. Как я и думал, на месте. Отыскался и молоток с загнутым крюком гвоздодера. Десять минут работы – и проклятая перекладина была вырвана из стены с «мясом». Думаю, дед не обиделся бы.

***

Я вынырнул из подъезда в солнечный октябрьский день.