Девятая жизнь Глории

Где мы вообще? Что это за место? Никогда раньше тут не бывал, хотя знаю город, как свои пять пальцев. Куда ты меня завёл, а, чёртик ты мохнатый?

Но коту мои вопросы были безразличны. Он продолжал оглушительно мяукать, явно настаивая на том, чтобы я шёл за ним внутрь разрушенного здания. Его хвостище мотался из стороны в сторону, уши-локаторы нервно подрагивали.

-Ладно, ладно… Уговорил. Иду, слышишь? Я уже иду. Хватит так истошно на меня мяукать!

Ворча себе под нос всякие нехорошие вещи про гиперактивных животных, я нерешительно подошёл к разрушающемуся проходу.

Не слишком-то мне хотелось рисковать, но… Вдруг где-то там лежит хозяин этого котика, придавленный упавшей на него частью стены? Или заигравшийся ребёнок, позабывший о безопасности… Я постоял несколько мгновений в нерешительности, наконец вдохнул поглубже и переступил через порог…

… и всё окружающее пространство вмиг переменилось. Я оказался вовсе не внутри разрушенного дома – я стоял в прекрасном цветущем саду.

Небо было ярко-голубым – таким оно было разве что в моём далёком детстве больше восьмидесяти лет назад. А ещё…

… я подошёл ближе, не веря своим глазам и окулярам. Вокруг цветов порхали настоящие пчёлы! И не только они… Это было просто невероятно. Последние насекомые вымерли ещё двадцать лет назад, в результате очередной химтековой модернизации искусственного кислородного щита планеты… И тут – нате вам, пчёлы! Живые, жужжащие, мельтешащие от цветка к цветку труженицы. И бабочки! Биороботы довольно достоверно копировали порхание крылышек, но в них не было – да и не могло быть – того изящества, гармонии, нежного и вместе с тем яркого очарования настоящих бабочек.

А какие тут были растения! Заросли ароматного восточного жасмина, увешанные крупными алыми плодами раскидистые яблони, маленькие мандариновые деревца… Кусты ценных сортов роз, почти полностью утраченных в ходе генетических экспериментов ещё во времена моей юности…

Я подошёл поближе к одному из кустов шиповника и осторожно потрогал края лепестков нежно-розового цветка.

Потревоженный шмель, находившийся внутри, загудел и тяжело поднялся в воздух – все его лапки были облеплены жёлтой пыльцой.

Поражённый, я уже собрался было позволить какой-нибудь пчеле ужалить меня, дабы проверить, не сплю ли я, но тут к моему сознанию снова воззвал кошачий голос. На этот раз, услышав нежное «мяу», я вздрогнул всем телом и тут же повернулся на голос.