Демоны чёрного колодца

Три гигантских паука растопыривали корявые лапы, а внизу толпились человечки с палочками-копьями – то ли охотились, то ли удирали. А ещё ниже и по сторонам были нацарапаны надписи определённо не древние. Вдобавок ко всему, пол пещеры покрывали бутылочные осколки, а из дальнего закутка воняло.

Когда двинулись в обратный путь, солнце за спиной уже приближалось к краю скалы, и их шагающие фигуры отбрасывали вперёди себя длинные тени. Ящерицы и кузнечики попрятались. Вдали по правую руку высилась тёмным монолитом гора, и длинное белое облако прижималось к нему, как будто от кого-то пряталось.

На полпути к яме-провалу камуфляжный проводник пробурчал вдруг что-то невнятное, развернулся и энергично потопал обратно.

– Забыл что-то, наверное, – пожал плечами Соболь.

Друзья пошли дальше, только сбавили шаг.

У чёрной ямищи остановились, постояли. В той стороне, откуда они пришли, солнце как раз булькнуло за гребень, граница неба и скал полыхала, а на поляну стремительно накатывали сумерки.

По камням поползли лоскуты тумана, и это движение здесь, вблизи черноты провала, казалось неправильным, неуместным.

– И на хрена мы только сюда попёрлись, – пробормотал Котофеев.

Соболь принял это на свой счёт, огрызнулся:

– Тебя вроде никто не заставлял соглашаться.

Постояли, переминаясь с ноги на ногу.

Беззубый всё не показывался.

– Да пошёл он в пень, ждать его ещё, – проговорил, озираясь, Соболь. – Пойдём давай.

Он отпил воды, сунул бутылку Котофееву и запрыгал по камням.

А потом зашагал к деревьям, забирая влево. Котофеев окликнул его и сказал, что идти им надо не туда, а вон туда. Они заспорили.

И как-то так получилось, что спор их, вовсе не предвещавший чего-то серьёзного, обернулся ссорой, безобразной и ожесточённой. Очень быстро разговор ушёл от изначальной темы. Слова зазвенели в сумрачном воздухе и скоро стали бить в незащищённое, ведь кто лучше знает самые слабые места, как не старые друзья.

Замолчав, но не одумавшись, они порывисто направились каждый в свою сторону.

Котофеев хлебнул напоследок из бутылки, крикнул вслед Соболю:

– Воду забери!

– Она мне не нужна! – прозвучало отрывисто в ответ.

– Мне тоже! Оставляю здесь.

Котофеев пристроил бутылку на камень. Услышал удаляющееся:

– Мне пофиг!

– Мне пофиг, что тебе пофиг, – пробормотал себе под нос и, сердито размахивая руками, пошагал к темнеющей чаще.

Он брёл среди деревьев, подсвечивая телефоном, в лесу было уже совсем темно.