Катализатор

В камень город оделся постепенно и не до конца. Постройки из кирпича и булыжника соседствовали здесь с деревянными – от крепких, гармонично простых жилых домов до кажущихся воздушными общественных зданий с ажурной резьбой на фасадах. И пока большинство туристических городов гордилось своей ровной, вычерченной по линейке регулярной застройкой и целыми кварталами, возведёнными в один период и в одном стиле, Зимогорье не менее обоснованно гордилось своим первозданным хаосом, заблудиться в котором было обычным делом не только для туристов, но и для многих местных жителей.

Кристина Гордон к этим многим не относилась. Зимогорье она знала как свои пять пальцев, любила всей душой и с неизменными восторгом и гордостью рассказывала о нём посетителям главного городского музея. 

– Когда-то здесь действительно была горная гряда, – уверенно отвечала экскурсовод на вопросы о том, как появилось название города. – Самая настоящая, с узкими тропами, леденящими душу обрывами и непокорными снежными вершинами.

Но около двух тысяч лет назад произошёл мощный выброс природной энергии, и горы ушли в землю, оставив на память о себе лишь пологие холмы. На самом высоком из них и вырос Зимогорский замок, давший начало новому городу.

Хранитель оружейного фонда, он же – первый заместитель директора музея, преподававший раньше историю в одном из крупнейших университетов Содружества, скептически посмеивался, но опровергать версию коллеги (тоже, как-никак, дипломированного историка) не спешил. В конце концов, он приехал в Зимогорье всего четыре с половиной года назад.

Что он знает о местных природных энергиях? И потом, кому, как не историку, ценить красивые истории? Особенно рассказанные с любовью и вдохновением. А рассказывала Кристина упоённо. Этим упоением была пронизана вся её работа. Научный сотрудник книжного фонда с радостью переехала бы в старинный замок, но, увы, приходилось довольствоваться долгими вечерами в рабочем кабинете, в тишине, в обществе увесистых фолиантов и древних рукописных свитков, при мягком свете ламп и под постепенно затихающее пение птиц за приоткрытым окном.  

Вот и сейчас, приглядевшись к тёмному силуэту замка, внимательный наблюдатель заметил бы приглушённый тяжёлыми шторами свет в одном из окон северной башни. Свет этот, впрочем, скоро погаснет, потому что время подобралось к полуночи, и Тине Гордон пора выйти из своего убежища навстречу тому, что судьба уже приготовила для неё и для всего Зимогорья.