Окно в лето

Вот уже  несколько лет негромко работал редактором в двух не слишком заметных, но  регулярно выплачивающих зарплату, интернет-журналах, денег никогда не  было так, чтобы очень много, но на пристойную жизнь и даже накопление  небольших, однако приятно осознаваемых запасов, вполне хватало. Хватало  их даже на не очень серьезные удовольствия, которых Таволгин несколько  стеснялся, относя к разряду, как он сам классифицировал, застарелого  детства, например на компакт-диски с электронной музыкой и DVD с  японскими мультфильмами, огромноглазым героям которых Таволгин отчего-то  сопереживал гораздо сильнее, чем жизненным перипетиям многих своих  реальных знакомцев и даже родственников. Стеснялся Таволгин не только  своих несерьезных увлечений. Когда его спрашивали, где и кем он  работает, то отвечал искренне, поскольку работу свою любил, но от  разговоров о том, в чем его труд состоит, старался уходить, поскольку  это казалось ему ужасно несерьезным, игрушечным, по сравнению с тем, как  и чем зарабатывают на жизнь водители автомобилей "Газель" или  столяры-краснодеревщики. Да и спрашивали соседи или какие другие  знакомцы у Таволгина об этом не часто, безошибочно угадывая в нем  существо безобидное, но чужое, равно не представляющее как опасности,  так и интереса.

Со временем Таволгин, который сначала тяготился  своим существованием за очень тонкой, прозрачной, но постоянно  существующей стеной, отделявшей его даже от тех, кому не были  безразличны какие-то его увлечения, взгляды, сомнения и убежденности,  стал получать от такого неправильного, как думалось ему часто, хода  самобытия, своеобразное удовольствие.

Сейчас же, когда жизнь  дотянула его до возраста, в котором болячки городского человека начинают  о себе напоминать, но не мешают радоваться жизни, когда капсула, в  которой каждый из нас сидит, сжавшись в самом глубоком закоулке своей  души от ежесекундного ужаса ожидания того момента, за которым последует  стремительное, до свиста в ушах, падение к не бытию, Таволгин  окончательно избрал для себя роль наблюдателя, регистрирующего  окружающий мир и радующегося тому, что жизнь вышла на ровное плато,  обеспечивающее ему необременительное, а временами даже забавное  существование.