Полуночная ведьма. Театр теней

Она налетела на шаманов, целясь когтями в их глаза и сердца, призывая на помощь теневые вихри. И лишь тогда ей открылась истина. Она так привыкла воспринимать шаманов полуночными колдунами, что не осознавала очевидного: они – проводники между жизнью и смертью, а значит, колдуны, принадлежащие обеим сторонам. Вот почему их души в мире теней так сияли. Огонь рассветности в них пылал ярче полуночного огня.

Бадб закричала, ослепленная, обескураженная рассветной мощью шаманов. Но они даже не подозревали, кому они на самом деле противостояли.

Ее боль по Доминику в тот момент была словно открытая рана, на которую щедрой рукой высыпали соль. Но дело не только в ней. Не только в нем. Бадб не терпела тех, кто смел бросить ей вызов, самонадеянно решив, что останется после подобного в живых.

Она сражалась так, будто от ее победы зависело, наступит ли конец света. Как сражалась на каждой своей войне. Выпивала рассветную силу, которую вздумали использовать против нее. Тени-охотники рвали души шаманов и призванных ими на части.

Бадб натравила на них и фоморов, призывая их из глубин Юдолей. Она посылала демонов на битву, словно уже почивший король фоморов Индех Де Домннан в битве при Маг Туиред. Не желая лишь стоять за спинами своих марионеток, она билась с врагами и сама. Касаясь шаманов, она чувствовала токи их жизней, и эта чуждая здесь, в мире мертвых, сила, отравляла ее, обжигала, причиняла ей боль.

Шаманы знали, что не победят. И в последнем отчаянном порыве – или же во имя возмездия за неминуемую гибель – они разорвали душу Доминика на клочки.

Бадб кричала, срывая горло, до тех пор, пока могла кричать. Шаманы не просто не дали Доминику воскреснуть, вернуться ревенантом – почти бессмертным – в мир живых. Они уничтожили его душу, развеяли ее по миру теней. Даже Бадб при всем своем умении находить ответы, которое от нее унаследовала и Морриган, не знала, что происходит с душами, растерзанными на лоскуты. Обретают ли они покой, что уготован душам, прошедшим долгий путь до Юдоли Безмолвия? Вынуждены ли вечно скитаться по миру теней, невидимые для других душ? Или же отныне они вшиты в бесконечный мрак мира мертвых, влиты полуночной каплей в единый сосуд?

Им не дали попрощаться.

Не дали свершить будущее, которого оба они так страстно желали: бессмертный король, а рядом его бессмертная возлюбленная. Вечные король и королева.

Ярость в ней все не угасала. Накатывала волнами, впивалась холодными лезвиями в душу.