Extensio

— Я хочу вас нанять, — снова придвинула кресло к столу Оливия. — Нанять, чтобы найти мою дочь.

— Ваша дочь пропала? — уточнил Джим.

— Некоторым образом, — кивнула Оливия.

— Где, когда, каким именно образом? — вздохнул Джим. — Обращались ли вы в полицию? Какую информацию о дочери готовы предоставить? Отдаете ли себе отчет, что я должен буду проинформировать полицию при первых признаках совершения преступления или в случае обнаружения ребенка в опасности? Она совершеннолетняя? Знаете ли вы, что услуги моего бюро стоят недешево?

— Десять миллионов на первое время хватит? — спросила Оливия без тени улыбки.

— То есть? – сдвинул брови Джим точно за секунду до того, как в кармане его рубашки подал звук смартфон. Это было невероятно. На его счет упали десять миллионов долларов.

— Считайте это задатком, — сказала Оливия. — Все ваши текущие расходы и хлопоты, надеюсь, эта сумма покроет. В том числе и мою просьбу о конфиденциальности. И мое желание избежать лишних вопросов. Все это вовсе не значит, что эти деньги грязны.

Они чище чем мои возможные слезы. Не сомневайтесь. Да, моя дочь — совершеннолетняя. Уже как года три. Черт, что я несу? Мы же в штате Нью-Йорк. По местным правилам она будет совершеннолетней со дня на день.

— Подождите, — Джим невольно взъерошил волосы, замотал головой, положил смартфон на стол. — Так не делается. Я уж не говорю, что случаются дела, за которые я не берусь из-за недостаточной компетентности в каких-то вопросах. Не все в моих силах. И эта сумма…

— Задаток, — повторила Оливия и положила стол фотографию.

— Посмотрите. Это Эмили Уайт.

***

Это была она. Не в том смысле, что изображенная на фотографии девушка была кем-то, кого Джим видел где-то раньше или ожидал увидеть по какому-то описанию, хотя ощущение узнавания и заставило его вздрогнуть. Дело даже было не в том, что она была красива. Девушка на фотографии и в самом деле была красива, но вовсе не безупречно прекрасна, как была прекрасна ее мама неопределенного, но явно далеко не преклонного возраста.

Нет, Эмили была как это весеннее утро. Она стояла, прижавшись спиной к белой стене, и казалась довольно высокой, хотя на фотографии было только лицо, плечи и треугольник декольте черного платья или блузки. Впрочем, фотография и была черно-белой. Волосы Эмили были в беспорядке, но еще больше беспорядка оказалось в глазах. Она смотрела в объектив фотоустройства так, словно спрашивала — ну, что дальше? Но главным было то, что это была именно она. Последний мазок.