Песнь Орфея

Вызывать — накладно, а попутки тут со времен пеласгов не водились.

Однако, вскоре эта проблема была решена сама собой.

— Вас подвезти? — рядом с музыкантом появилась маленькая, хрупкая девушка с темными волосами и лукавым прищуром глаз, сверкавших сквозь очки в металлической оправе. Строгий хитон подчеркивал все достоинства ее аппетитной фигуры. — Наши умники теперь тут до утра застрянут. А вам еще топать и топать до цивилизации.

— Только если вам это будет удобно?

— О-о-о... конечно, удобно. Моя машина стоит вон там, — девушка махнула рукой.

— И я все равно собиралась в университет. Надо будет отвести данные. Так что вы мне не в тягость.

Сидя в уютном салоне, Орфей так и не рискнул затеять разговор о случившемся. Хотя его язык буквально отяжелел от вопросов. Зато его благодетельница разливалась соловьем. Вот только она говорила обо всем, кроме последних событий. Основной темой её монолога были проказы дочерей-двойняшек, которых она оставила на попечение сестер.

— А вы довольно сдержанный человек, — сказала девушка на прощание.

— Другой бы уже задал миллион вопросов. А вы?..

— У меня их миллиард, — вздохнул Орфей, выходя из машины. — Но я так понимаю, что это секрет.

— Не то чтобы большой, — ответила ему брюнетка и закусила верхнюю губу. — Но я думаю, что вы вскоре все узнаете сами. Вы понравились нашему Главному.

И машина, яростно сигналя, скрылась за поворотом.

Орфей привычно поправил ремень чехла и уверенно направился к автобусной остановке. Ловить рейсовый маршрут в такой поздний час — гиблое дело, но там, как он помнил, была еще стоянка таксистов, с которыми вполне было можно договориться о разумной цене за доставку до дома.

Орфей внезапно понял, что дико, невообразимо устал, и в голове была абсолютная пустота. Не считая конечно мыслей о горячем душе и большой горе бутербродов с колбасой.

Он остановился и вытянул из пачки предпоследнюю сигарету. Появилась идея зайти в круглосуточный магазин. Тем более, что и в холодильнике царила девственная чистота.

Орфей сделал глубокую затяжку и увидел, как из-за угла дома возникла невысокая странная фигура.

Фигура двигалась, пошатываясь, и время от времени поднимая руки к темному, ночному небу. Тишину улицы нарушал протяжный, тоскливый, горловой вой. Музыкант сделал шаг назад. Душевнобольных, психов и прочих скорбных рассудком Орфей побаивался с самого детства. К страху еще примешивалась легкая брезгливость.

Фигура тем временем сделала резкий рывок и оказалась в ярком круге света уличного фонаря.