Король, которого нет

Баффин зыркнул злобно, но ничего не сказал, а только ткнул пальцем в свободный стол у окна: мол, иди, принимай дела. Зная его хорошо, ничего другого мы и не ждали: любовь меж ним и Рохлей всегда была прямо пропорциональна квадрату расстояния.

Так прошел день. Дерек перебирал бумажки, подпирая кудлатую рыжую голову то одной рукой, то другой, и даже не пошел со мной на ланч. Окно, выходившее на шумную улицу, серело, закат над городом расплетал косы.

— От меня нет никакого проку, — пожаловался Рохля, когда мы остались одни в пустом участке.

— Не о том думаю.

Неудачное это место, у окна. Отфильтрованный серым стеклом свет делал день пасмурным, а лица — одутловатыми, и еще безошибочно вычерчивал под глазами набрякшие утомленные круги. Всего один день, и это снова был тот Дерек, которого я когда-то знал.

— В голове у меня ничего, кроме того, что тут написано, — он хлопнул ладонью по папке. — Никаких связей, никаких идей, ассоциации — ни одной. Интуиция взяла отпуск. Чтобы получить правильный ответ, надо задать правильный вопрос.

Он посмотрел на меня умоляюще.

— Поговори со мной, Рен.

—Тебе совсем ничего не бросилось в глаза?

— Ну разве что... — он пролистал папку, — этот несчастный случай в цирке. Разбилась воздушная гимнастка Синяя Птица. Почему этот случай здесь? Разве цирк не обещает, что все будет сделано одной только ловкостью рук, без всякой магии?

Я усмехнулся и в свою очередь щелкнул по папке, лежавшей между нами.

— Декларировать они могут все, что угодно. Кто они без магии? Будь спокоен, следствие располагает полной магической картой номера: где установлено, сколько, характер, вектор и интенсивность.

Дело Синей Птицы изначально шло у нас не как несчастный случай, понимаешь? Мы там все перемерили, вывернули наизнанку всех, от администрации до последнего работника арены. Как это могло случиться? Не сработало заклинание поддержки, или же его вовсе не было в этой точке? Видишь ли, Дерек, специфика цирка такова, что если кто убьется, так заведению это только на руку. Народ тянется посмотреть в надежде. ..

— Да знаю я! — оборвал он меня.

А то как же. Мы оба помним последнюю Полынь.

— Значит, и тут нас дурят? Идешь в цирк посмотреть на настоящее чудо, на то, что артист — человек или нет, неважно! — творит посредством собственного тела, а на самом деле все это обман? Тонкая настроенная механика? Слова, а из слов чего только не слепишь: хочешь — бурю, а хочешь — любовь. Я бы повел туда ребенка и рассказывал ему, и видел восторг в его глазах...