3 Металлов

А может, давным-давно там живёт, устав от людей. Сколько их прошло мимо него, со своими надеждами, нет, с одной и той же жадной надеждой на благополучие? Но Туз на то и Туз, чтобы собирать эти надежды, выжимать и проворачивать, давить и пить их сок. Даже без сахара.

«Когда закончится, я поеду в лес», — иногда говорил Ездок. Лес стал его вымечтанным райским садом. Жизнь Ездока после всего не изменится, был уверен Тимур, вернётся в прежнее русло. Как и жизнь Хикки, наверное.

О чём мечтали Настя и Поэтесса, он мог с погрешностью, но представить.

Существование Туза, нынешнее, прошлое и будущее, было для Тимура параллельной реальностью. Что делают люди, которые деньги могут хоть сеять? А если посеют, так и с каждой бумажки народится настоящее денежное дерево, а из каждой монетки — золотая жилка.

Как проходят дни Туза? За его спиной, слева от окна — рамки с дипломами. Может быть, какие-то дипломы даже настоящие. Ездок и Настя смотрят в камеру ноутбука, у остальных, кажется, настольные компы, а что насчёт Туза? Его рук никогда не видно, такие, как он, не показывают рук, иначе лох чего доброго заметит краешек припрятанного козыря.

Ведь даже лохи бывают наблюдательными.

Если прибавить звук, то можно услышать щелчки: Туз делает выбор. Лицо его обычно неподвижно, только зрачки бегают туда-сюда, сравнивая варианты. И лицо это — человека, в котором сошлись все народы России, от степей до северных льдов. Многонациональное лицо. Череп бритый, по нему скользит блик от верхнего белого света.

Глаза большие, с мягкими, мясистыми даже веками. Разрез глаз как будто даже не понять, как будто он меняется, когда Туз слегка поворачивает голову вправо, влево. Губы кажутся сомкнутыми, даже когда Туз говорит. Да и не говорит он: роняет слова, веские и тяжёлые. И те катятся по невидимому столу, падают на пол — судя по звуку, мраморный, что ли — и только эхо от них попадает в микрофон. Вместе с множеством шумов — всегда в окне Туза голос передавался с помехами и искажениями, только щелчки мыши звучали чётко.

— Комбинация есть, — обронил Туз, голос его едва пробился через треск. — Тебе врут, что её нет.

Откуда он знает? Нет, Тимур затряс головой, глупость. Туз будто пытается гипнотизировать своего наблюдателя.

— Ты умный парень, — продолжил Туз, не глядя в камеру. — Подумай. И скажи мне.

Ещё бы цену назвал.

Это единственный повод, по которому Туз обращался к наблюдателю: где-то два-три раза в неделю пытался купить секрет выигрышной комбинации.