Власта

Матушка быстро и резко взглянула на отца и отвернулась. Отец после секундной заминки сказал:

— И какие слова просил передать мой младший брат.

— Помощи. Он просит твоей помощи, Великий Князь Ратмир.

Отец напрягся.

— Что же за беда случилась с Владыкой Алтангэрэлом? Почему он шлёт за помощью ко мне? Мои земли далеко от его, и я не смогу оказать посильную помощь сразу. А если дурная болезнь гуляет по степи, то и не буду. Здоровье моих людей для меня важнее.

Голос главного нуудельчета дрогнул:

—Ты прав, о Великий Князь, но вот только Владыка Алтангэрэл мертв.

— И что хочет мой младший брат?

— Пожар войны пошел по Степи после смерти старого Владыки. Многие не согласны с выбором небес и подняли бунчук крови. Дядьки и братья Наранбаатара хотят убить молодого Владыку и сами восседать в Золотом шатре. Они мутят народ и кровь верных удобряет степь обильно.

— И Владыка Наранбаатар хочет моих дружинников? Или моих малалидов?

— Он хочет немного земли у тебя, старший брат. Земли где он может вырасти и возмужать, пока верные будут готовить Зелёное Море для его жеребца. Владыка молод, но Небесный всадник уже отметил его своим знаком. И поэтому мы просим тебя, старший брат, дать нам время. И потом вся сила Степи будет за тебя или твоих наследников.

Власта покосилась на отца. Князь хранил молчание и по его лицу было невозможно догадаться, о чем он сейчас думает.

***

— Если верить донесениям дозорных, то мы не сможем удержать князя Любомира на границе если он нападет прямо сейчас. День или два. Много — три. У нас слишком мало воинов, да и границу рядом с князем Жданом оставлять без присмотра нельзя. Мы сейчас просто как между молотом и наковальней.

— Да, мой верный Гудрёд, но и бежать за высокие стены мы тоже не можем. Любомир или Ждан перебьют всех, кто не успеет спрятаться. Вспомните, что Ждан сделал со своим братом, а Любомир город своей родни предал огню за одно неосторожное слово.

Власта устало облокотилась на стол и посмотрела на своего главного малалида. Тот отодвинул кубок и встал. На лице Гудрёда была решимость пополам с обреченностью. В этот момент он очень сильно напоминал княгине его дядю Болли.

— Госпожа моя, я готов сделать всё, что скажешь. И не я один. Скажешь сдохнуть — сдохну, вцепившись в горло врагу, но нам надо не умереть — нам жить надо.