Призраки синих пальм

так он надменно спросил Бейтера: почему, мол, островитяне принимают дары без должного почтения? Бейтер лекарю вежливо ответил: нам не милостыню дают, а выплачивают долг. Если бы, говорит, в своё время алонкеи не запрещали феттийцам строить корабли, то сейчас захватчиков, пришедших из-за Границы Ада, встретили бы два флота: алонкейский и феттийский...

– Так и сказал? – восхищённо ахнула Айри.

– Так и сказал. Лекарь покраснел, явно хотел сказать что-то резкое. Но фэй Лаго его одёрнул по-своему, на «рыбьем языке».

Юнец хоть и злился, но замолчал, отошёл в сторонку. Что ж, всё понятно. Алонкеям приходится туго, для них сейчас важен любой союзник... А пока меня не было – как вёл себя Нуш?

– Твой приёмыш – славный мальчишка. Выступать со змеями я ему до твоего возвращения всё-таки не велела. Дело опасное, как сказала хрустальная ваза о забивании гвоздей. Нуш пока на представлениях в барабан бьёт. Ничего, справляется.

– Да, у мальчика хорошее чувство ритма. Без этого не научишься змеиным пляскам. Помню, когда я был жрецом, мой учитель говорил.

..

Эшшу резко оборвал фразу.

Айри искоса глянула на друга. И ведь сколько лет прошло, а до сих пор на Эшшу иногда накатывают переживания из-за того, что жрецы-шаути изгнали его со Змеиного острова!

– А всё равно мальчишка ловит змей, – бодро заговорила женщина, чтобы отвлечь Эшшу от невесёлых мыслей. – Только отвернись – снова жуть ядовитую тащит, лягушек для неё добывает. Сейчас у него в горшке новое страшилище сидит. Он сказал: рубиновый аспид.

– Нуш не ловит змей, – сказал шаути мягким голосом доброго человека, вынужденного много раз повторять одно и то же. – Нуш приглашает змей в гости. И обещает вскоре выпустить. Мы с ним ни за что не лишили бы свободы благородное существо.

– Да знаю я, ты говорил... Но всё-таки у меня сердце не на месте. Вот ребёнок сейчас спит в обнимку с горшком. А вдруг этот рубиновый аспид уползёт и кого-нибудь тяпнет?

Эшшу обернулся, приоткрыл оконце в передней стенке фургона, заглянул внутрь и сказал негромко:

– Нуш не спит.

Он медитирует... то есть мысленно беседует с чешуйчатой гостьей. Не будем им мешать.

И оба тише заговорили о суровом Геренхарте, о подлых выходцах из ада и о неуловимом, бесстрашном командире москитов Бейтере Шарго...

* * *

На передке второго фургона сидела невысокая, крепкая, большегрудая женщина. Была она чуть младше Айри, но выглядела гораздо моложе – никто не дал бы ей и сорока, а седина не видна была в светлых волосах.