Клюква

Клюква

Сергей Д. Блинов

Клюква

Один – пионер должен, книги, родители, света нет.

В библиотечной избе стало совсем темно, и Павлик с неохотой задул свечку и вернул книгу на полку. Читальный зал он изучил настолько хорошо, что умел выйти в непроглядном мраке, не задев ни одной парты. Хорошо, что учительница доверила ему ключ! Беспокоило мальчика лишь одно: количество темно-коричневых корешков, призывно глядевших на него белесыми буквами с полки непрочитанного, сокращалось. Осталось только четыре книги, одна из которых представляла собой толстенный том, к каким страшно подступиться.

Павлик дал себе обещание, что осилит ее, но самой последней. А там, глядишь, и что-то новое подвезут из города.

Дважды провернув ключ в скважине и подергав для надежности замок, мальчик зашагал по утоптанной десятками ребячьих ног дороге, что вела к выстроенной на отшибе школе. Вечера еще не стали по-летнему теплыми, своенравные ветры атаковали Герасимовку с озверением белой конницы, заставляя Павлика стягивать озябшими пальцами борта дырявой тужурки.

Починить верхнюю одежду мать так и не собралась, хотя ежедневно чистила и зашивала рубашку и штаны сына, пока тот трудился на хозяйстве. «Пионер должен быть опрятным».

О ярости белых Павлик знал от отца, сражавшегося за советскую власть. Когда-то он любил посадить сына на колено, сунуть в рот сигарету и смешно ворочать ей из стороны в сторону, повествуя о войне и рискуя обжечь падающим пеплом маленького слушателя.

Павлик пепла не страшился: рассказ захватывал все его существо, заставлял на время перенестись в гущу штыковой схватки или на усеянные трупами поля, по которым ходили, выискивая раненых, комиссары с пятиконечными звездами на рукавах и фуражках.

Павлик хорошо помнил, когда отец прекратил рассказывать. Как родился Федька, слова начали течь из отцовского рта ядом и матерной бранью. Отец начал пить – страшно, не жалея себя, и один, и с дедом Серегой и бабкой Ксеньей, с дядькой Арсентием, которого учительница за глаза называла кулаком, и его приятелями из соседних сел.

Федьке сравнялось пять, и отец ушел из дома вовсе, поселившись у тетки Амосовой. Павлику хватило ума, чтобы понять, почему, но простить отца он не мог, хоть и желал. Трофим Морозов предал не только семью.

К амосовскому дому Павлик всегда приближался с неохотой, опаской.