Бдение в Тенешваре

Бдение в Тенешваре

Юлия Лиморенко

Глава 1

К редким посещениям узник давно привык. Полюбил тишину башни, куда из звуков внешнего мира проникали только воркотня голубей на карнизе да звон с колокольни церкви Матьяша. По этому звону и по положению солнца узник понимал, когда наступали праздники. Ну а тюремщик, что каждый день заглядывал в его «палаты», всегда готов был, положив крестное знамение, сообщить: «Сегодня милостью божией Пасха» или «Сегодня милостью Девы Марии Рождество».

Первое время узнику, было дело, присылали священников, и те никак не могли уразуметь, отчего он не желает с ними говорить.

А объснялось дело просто: заключённый не знал по-латыни. Отдельные латинские слова казались знакомыми, а всё вместе — тарабарщина! Уже потом, много позже, он понял замысел своего пленителя: истосковавшись по общению, по церковным службам, он должен был переменить веру.

Хороший ход! Одним выстрелом тюремщики убили бы двух зайцев. Было бы чем отчитаться перед Римским Папой — он любит, когда «истинную веру» несут на восток, а иноземный правитель, в плену перекрестившийся в римскую веру, мог бы вернуться на родной престол только силой оружия.

А у кого оружие? То-то же. Да и страну после этого пришлось бы обратить… С одной стороны, гуситская зараза не приживётся, с другой, родная Валахия окажется провинцией Венгрии… Хрен тебе, Ворон, не надейся! Не на того напал.

Собеседниками узника были книги — с ними можно не притворяться кем-то другим, не тем, кто ты есть. Они сами расскажут тебе всё, что пожелаешь: о путешествии монаха в страну Катай, о великом Александре, летавшем на орлах, о взятии города Трои… Попадались в книгах и карты, и этого узнику хватало на много дней: бережно разворачивал он сложенные вчетверо листы, раскладывал на столе и, пока позволял дрожащий свет лампы, разглядывал неведомые пределы мира.

Книги ему подбирал знаток своего дела; он быстро понял, что узник не читает по-латыни, и стал присылать то, что написано на иных языках. Церковных книг не на латинском наречии у короля Матьяша не имелось — грех! Зато всякого рода путеводители, описания путешествий и разговорники попадались в немалом числе.

Владея немецкой речью, узник понимал и фламандскую; однажды ему попался фламандско-французский разговорник, где приводились названия разных ремёсел, материалов, орудий — так он выучил сотню полезных французских слов. Книги по военному делу писали часто на немецком, и это было истинной радостью для сердца.