Земные врата

Золотистый волосом, смугловатый, синеглазый, статный и ладный, выглядел он будто барский казачок, хотя и одетый подпаском – рубаха, порты, ноги босы. Точно не заводской – те грязны, изнурены, неряшливы, а этот чист и сыт.

К удивленью графа, паренёк не поклонился. Глядел прямо и спокойно, словно изучал его, держа голову чуть набок.

– Чего хочешь? – строго, даже сердито спросил граф. – Если с жалобой – знай место и время.

«Ишь, невежа. Выскочил пред начальством – соблюдай приличия! Или мало их Зотов порол, раз манерам не выучил?»

– Узнать, какой ты есть, человек издалёка, – ответил тот певучим, мелодичным голосом.

– Эй, паря!.. – прянул к пареньку солдат, метясь схватить за плечо, но тот быстро присел. Через миг смуглого юнца не стало, лишь мелькнула его светлая рубаха.

– Виноват, упустил, вась-сиясь, – растерялся служивый. – Прикажете поймать?

Тут как тут возник поручик – зоркий пермяк всё примечал, всегда рядом оказывался:

– Что случилось?

– Босяк какой-то выбежал, – ответил Строганов недовольно.

– Без уважения к мундиру, к званию, говорит предерзко… Распустился народ на заводах. Тут мерами кротости не обойтись, иной раз и розги нужны. И ведь не замордован, сукин сын, как молоком умыт… Вот вам приметы, поручик – лет пятнадцати, ростом мне по эполет. Волос у него золотой, сам загорелый, глаза синие, одет как пастушонок. Найти, внушить основы чинопочитания, чтоб знал, как подходить и челом бить. Он где-то здесь, за чужой спиной прячется.

– И голос напевный?.. – пробормотал пермяк, отчего-то вытянувшись лицом и быстро озираясь.

Испуганный взгляд его метался, высматривая среди заводских.

– Да. Этакий ангелок из пейзан. Ему б на клиросе петь, а он государевым слугам дерзит. Потом приведёте ко мне, я проверю – поумнел ли. Он вам известен?

– Мало́й, – выдохнул поручик, скорой рукой перекрестившись. – О нём… говорили. Я… постараюсь, ваше сиятельство.

– Так идите же. Старайтесь!

Досадную сценку Строганов выкинул из головы прежде, чем вошёл в особняк.

* * *

Однако Зотов, если и был смущён тем, что обнаружилось в пруду, виду не подал:

– Без доказа нет вины, ваше сиятельство.

Судите меня судом немилостивым, а всё равно правда себя покажет. Были и беглые, и те, что до зелёных гостей допивались. Пруд не огорожен – кому охота, лезь хоть в прорубь.

– А кули рогожные чем объяснишь?

– Самоубивцы на всё горазды! Их душами владеет окаянный, им закон не писан.

– Ловок ты на отговорки. Мёртвые молчат, да?.. Зато заговорят живые.