Чудовище

Чудовище

Даниил Евгеньев

Чудовище

Облегчённо выдохнув, Хлауль отползла на пару шагов. Вытерла липкий пот со лба и обессиленно откинулась на мягкую траву. Мысли путались в её голове, обрывки воспоминаний цеплялись друг за друга, кружась разноцветными пятнами. Ей мерещились то слёзы радости на лице крестьянки, излеченной ей от лихорадки, то оловянные глаза солдата, метавшегося в забытьи с вывороченными кишками, то красный шершавый коровий язык, облизывающий новорождённого телёнка.

Почудился внимательный взгляд мужа. Хлауль почти ощутила ласковое прикосновение его сильных рук, одинаково умело державших плотницкий топор, охотничью рогатину и её, Хлауль, девичий стан.

Ей вспомнился пряный запах медуницы, собранной поутру на лугу, и аромат парного молока после утренней дойки. Но их тут же перебила острая вонь гари, и память услужливо подсунула совсем другие картинки.

Дымящийся остов сожжённого дома. Почерневший частокол, торчащий из осквернённой земли, словно обломки зубов изо рта мертвеца.

И голова Райга с застывшим на лице оскалом, прибитая к уцелевшим воротам.

Хлауль беззвучно заскулила, дрожащими руками стягивая на груди тёплый плащ. Потом силы оставили её, и девушка наконец провалилась в милосердный глубокий сон.

***

— Ведьму я встретил на тракте, как есть ведьму, истинно вам говорю! — Рыжий мужичонка, рыхлый, как квашня, вытаращил глаза и хлопнул по столу, откинувшись на лавке. — А то чего это у меня засвербело в кишках, как только она на меня зыркнула своими зенками-то зелёными? Прям душу насквозь мне проглядела! И порчу навела, тьфу-тьфу!

Толстяк меленько перекрестился и сплюнул на пол корчмы, щедро усыпанный гнилой соломой.

Из-за стойки вышел здоровенный чёрный котище, лениво зевнул, показав острые зубы, потянулся и, задрав пушистый хвост, надменно прошествовал к двери.

— Ага, засвербело у него! — Рябой мужик, сидевший напротив, только отмахнулся и запустил в ухо грязный палец.

— У тя свербело тогда только, когда Ганка тя за овином с дочкой мельника с задратым подолом застукала. Да и то не в кишках, а по спине всей свербело, после граблей Ганкиных-то. А то ишь чего удумал — ведьма, ага.

Крестьяне, недоверчиво слушавшие рыжего, дружно заржали, переглядываясь. Рыжий аж засопел от обиды:

— Тьфу на вас… Вот ведь истинный крест вам, ведьма она была, ведьма как есть! Чую я это, да.