Демон заката

Проникавший в помещение свет мешал разглядеть его лицо.

- Пан Ланг интересовался вашими успехами, - сказал посыльный. - Есть, чем похвалиться?

Кеплер помотал головой.

- Со смертью Тюхе, - он произнес имя Браге на северный манер, - все разладилось. Пока я в поисках. Планирую продолжить карты, над которыми работали вместе, но, знаете, это довольно сложно.

- Отчего же?

- Тюхе так и не признал Землю периферией, - значения этого слова Грабал не знал, но для важности кивнул. - Считал, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот.

Но если я перерисую его наброски, не буду сам себя уважать. Чужое убеждение свято, а доказательства моей правоты... они пока не бесспорны, поэтому за старые карты я не берусь, а новые не начинаю, пока не поговорю с государем.

- А что до астрологических изысканий Браге? - спросил посыльный. Он решил не юлить и задать напрямую все необходимые вопросы. К счастью, интерес Лангова посланника не показался Кеплеру подозрительным.

- Я о них ничего не знаю.

- Браге не советовался с вами?

- Каким бы он был придворным астрологом, если бы с кем-то советовался! - воскликнул Кеплер. - Его познания далеко превосходили мои!

- Значит, вы не знаете, какие знаки он видел в прогнозе государя?

- Конечно, нет, бог свидетель. Но это ведь не отменит решения господина Ланга? Вы должны меня понять и правильно донести до господина, что исследования требуют больших затрат, а у меня нездорова жена. Мне приходится во многом себе отказывать.

- Не волнуйтесь, - успокоил астронома Грабал.

- Ваш труд ценят в Замке.

- Благодарю вас. Благодарю. Видите ли, я опасался, что должности при государе закрыты для меня, поскольку я не католик. Мне уже приходилось познать горечь изгнания, и я...

- Все в порядке, - твердо сказал посыльный.

Совершенно неожиданно он ощутил жалость к ученому, брошенному в бурный жизненный поток. Насколько он знал, Кеплер поселился в Старом Городе всего год назад и благополучно работал вместе с многоопытным Браге.

Теперь наставника не стало (а Грабал был готов побиться об заклад, что Кеплер не прикладывал к этому руки), астроном остался предоставлен сам себе, а Ланг задерживал приглашение настолько долго, насколько представлялось возможным. Тут уж кто угодно сойдет с ума от волнения! Кроме того, протестантов Грабал уважал сильнее, чем недолюбливал немцев. Будучи утраквистом, он с готовностью искал родство в любом человеке, отринувшем зловещие папские догматы.