Durum fatum, sed fatum

Durum fatum, sed fatum

Артём Демченко

Durum fatum, sed fatum

Мог ли поверить в те далёкие времена Ромул, что на месте, где пролилась кровь его брата, через века вырастет огромный город, что будут воспевать в легендах? Город, чья слава будет греметь по всему Средиземноморью, город, который разрастётся до величайшей империи, которую когда-либо знал мир? Рим… Вечный город. Сколько веков он простоял на Тибре? Об этом знал лишь Хранитель Добра. Лишь он один из ныне живущих видел, как год за годом Рим превращался в центр мира, как вместо деревянных лачуг росли величественные храмы, амфитеатры и роскошные бани, как город переплетали дороги, акведуки, как его окружили стены, сравнимые лишь, пожалуй, с неприступными укреплениями давно забытого Бурьграда.

Совсем недавно, пару лет назад, он был на севере. Время от времени что-то тянуло его туда, обитель воспоминаний не давала ему покоя. Он видел, как год за годом неприступная крепость превращается в развалины. А два года назад он нашёл лишь пару камней, припорошенных снегом. Время не щадит никого: храмы, дома, даже статуй, на которых еле-еле просматривалась краска. Кроме него. Так вот, что такое проклятие вечной жизни… Навеки отказаться от личного счастья. Вечное одиночество. От этих мыслей на душе Хранителя Добра стало совсем невыносимо. Он вздохнул, присел на ступени храма и погрузился в пучину раздумий. Иногда дракон пытался вообразить, как бы повернулась жизнь, если бы не Тейнорус. Какая судьба ожидала бы его, если бы тогда ему не пришлось покинуть Стумертрад? Может, он стал бы искусным кузнецом? А может, дипломатом? Может, он нашёл бы любовь и обрёл семью? Вожделенное счастье? Нет! Что за вздор? Чудес не бывает…

– Здравствуйте, Вы не могли бы помочь мне донести корзину? А то я уж замучилась совсем, – раздался чей-то мягкий голос. Хранитель Добра даже подпрыгнул от неожиданности. Он поднял взгляд и обомлел. Впервые за долгие столетия в груди что-то ёкнуло. Перехватило дыхание. Душа наполнилась каким-то странным восторгом, приятным холодком пробежали мурашки.

Перед ним стояла девушка в длинной палле – бежевой накидке, опоясанной голубой лентой. В кудрявых каштановых волосах виднелась белая лилия. Девушка напоминала ему богиню, только что сошедшую с Олимпа. Спустя столько лет озорник-Купидон попал-таки в сердце защитника слабых и отчаявшихся. Слова застряли в горле – настолько был очарован герой красотой незнакомки. Она засмеялась.

– Вы перегрелись? – спросила девушка.