Право на жизнь

Какие пустяки, если подумать! Позор — это не смертельно, а смех вообще, говорят, продлевает жизнь, так что я не против, если северный клан повеселится за мой счет: хоть кому-то принесу пользу.

Исхард, правда, расстроится.

Ис… Я до сих пор не привыкла даже мысленно воспринимать друга в роли мужа. Конец войны и назначенная свадьба казались далекими и несбыточными, будто Второе Пришествие, которое обязательно случится, но я до него не доживу. Что, однако, не мешало соклановцам считать грядущий брак чем-то почти свершенным, поздравлять «счастливую» невесту с удачной партией и излагать версии грандиозного будущего, к которому приведет союз двух кланов.

Бесконечные восторженные разговоры о свадьбе с северным лордом — детали церемонии, несомненно, пышной и запоминающейся, списки приглашенных гостей и даже вопросы-предположения о цвете платья — набили на зубах оскомину. В тылу словно запамятовали, что сражения за подлунные королевства в самом разгаре, и мысленно уже одержали победу.

В Южном Храме царило ощущение праздника. Меня грызли сомнения, не перегнула ли Альтэсса палку в попытке поднять моральный дух воинов и не пора ли разбавить затуманившую голову эйфорию дегтярной ложкой реальности? Я старалась без нужды не покидать комнат, ссылаясь на плохое самочувствие после плена, а когда сбежать от надоевшей темы не получалось, смиряла раздражение и терпела, хотя, подозреваю, в минувшую с помолвки неделю моя улыбка напоминала вымученный оскал.

Это были первые, но далеко не единственные и, пожалуй, самые безобидные последствия сделанного мной выбора.

В снежном клане ситуация вряд ли улучшится. Скорее, напротив. Для северян я чужачка, которой еще надо доказать право разделить небо и жизнь лорда Иньлэрт.

Не сомневаюсь, за Исхардом вились стайки влюбленных поклонниц, не знающих или попросту игнорирующих давние договоренности. И теперь внимание (и злость) всех разочарованных девиц обратится на меня. Орава завистниц, готовых следить за каждым шагов в поисках малейшей оплошности… Брр.

Едва обретенное спокойствие растворилось без следа. Отражение в зеркале побледнело.

— Наверно, слишком крепко затянула, — заметила Харатэль, удерживая в зубах шпильку. — А это может быть опасным. Тугие струны рвутся первыми.

Чуткие пальцы сестры ловко перебирали пряди, укладывая каскадом косичек и локонов, превращая копну непослушных волос в замысловатую прическу.