Хроники Раскола

Скрипели деревья, сгибаясь под тяжестью зимних шапок. Хрустел, проминаясь, наст под снегоступами. Временами поднимался ветер, и тогда в воздухе кружилась невесомая серебристая пыльца. Вздрогнула в стороне потревоженная ветка, на землю посыпались кипенные хлопья: в переплетении ветвей мелькнула и тут же исчезла серо-коричневая белка.

Сугробы пересекали путаные паутины следов. Два крупных, два мелких, ведущие к ободранной молодой осинке, — малика ходившего на жировку зайца-беляка. Глубокую взрытую полосу оставил забредший на плато лесной великан лось.

Затейливую вязь стрелочек — пробежавшая мимо куропатка. А вот изящная плетенка когтистых отпечатков принадлежала уже нашему знакомому — белому тигру.

Я восхищенно присвистнул. Каков наглец! Совершенно не собирается таиться! Да и кто посмеет бросить вызов гордому царю гор?! Снежный кот еще не подозревал, что сегодня по его следу шли хищники гораздо опаснее и решительнее, чем он сам, — воины драконьего клана.

Аркера присела, изучила снег, о чем-то негромко посовещалась с Лоасином.

Глава рода на минуту задумался, кивнул брату, оставляя Симарда и старшего из юношей идти по следу.

Остальной отряд, ведомый девушкой, двинулся влево, удаляясь от вьющегося прямо узора. Племянник Лоасина и второй по старшинству птенец, чье имя я к своему стыду вчера не успел запомнить, слегка приотстал, встревожено и раздосадовано оглядываясь на отца и кузена.

Я понимал чувства семнадцатилетнего парня, желание быть подле родителя и обиду, что вместо него с Симардом отправился другой.

Но охота на белого тигра достаточно опасное занятие, чтобы забывать об элементарной осторожности, а ушедший Каам, наследник рода Ольгранд, которому со временем предстояло стать его новым главой, в охотничьих умениях явно превосходил двоюродного брата.

Заметив мой невольный интерес, птенец насупился и ускорил шаг. Я усмехнулся в шарф. Оттолкнулся палками от сугробов и, широко раздвигая снегоступы, полез вверх по склону.

***

Спустя полчаса мы вышли к гребню, рассекавшему плато пополам.

Отвесный склон, проступивший из-за нахохлившихся елей и скрипящих под тяжестью снега осин, уходил саженей на четыре в высоту, нависая над утонувшими в сугробах зарослями терновника. Голый обледенелый камень, изрезанный темными прожилками руды, серебрился инеем.

Тринадцатилетние мальчишки-погодки Синар и Синоа, вихрастые, с шаловливо вздернутыми носами, распотрошили вещевые сумки, достав канат, крюки и альпинистские кошки.