Право на счастье

А потом возвращался в хижину, где меня ждали мудрая улыбка старика, бессвязный, но веселый лепет девочки и легкий румянец на щеках Бай.

— Не могли бы вы, доно, — попросила она однажды. — Не могли бы вы дать имя моей дочери? Думаю, на седьмой день первой луны будет самое благоприятное время.

Что я мог возразить? Окружающие меня люди постепенно становились моей семьей. Они заботились обо мне, и я старался по мере сил заботиться о них. Колол дрова и ловил рыбу в горном ручье, не замерзающем даже в самые лютые морозы.

Но я должен был помнить, что я больше не воин. У меня нет имени. Как человек без имени может нарекать другого, начинающего только свою жизнь под дланью Звездного Неба?

Поэтому на другой день, проснувшись до рассвета, я взял сумку, нагинату и вышел за порог, не прощаясь и не оглядываясь.

Незаметно уйти не удалось. У поленницы, опираясь обеими руками о посох, стоял сагийасу.

— Я знал, что так все будет, доно, — в его голосе звучала мягкая грусть с оттенком упрека. — Вы слишком строго судите себя.

— Я должен так поступить, учитель.

Мы помолчали. Иногда можно говорить и без слов.

— Назовите девочку Юкко, учитель. Вы более достойны, чем я быть нареченным отцом.

— Юкко. Снег. Красивое имя будет у малышки. И долгая жизнь. Только вот отца не будет.

— Прошу вас, учитель, не надо. Я потерял и имя, и честь. Я не имею право на такое счастье.

— Счастье не награда за верную службу повелителю. Оно приходит, когда приходит. И к тому, кто достоин, и к тому, кто не считает себя таковым. Но раз упустив его, второй раз можно никогда не встретить. Я не буду вас уговаривать, доно. Идите. Вы выбрали свой путь.

— Еще один вопрос, учитель.

— Конечно, — старик загадочно улыбнулся, будто знал заранее, что я скажу.

— Если бы муридзен забрал девочку, что бы он с ней сделал?

Сагийасу помолчал, насквозь прощупывая меня взглядом живых темных глаз.

— К чему мои пояснения? Ведь вы и сами знаете ответ, доно. Вернее, нашли его, когда убивали ларру. Ведь так?

Значит, я не ошибся. Поклонившись отшельнику коряво, но достаточно почтительно — насколько позволяла увечная нога, я развернулся и зашагал на юг. До вечера нужно успеть выбраться к тракту, а там как Небо рассудит. Может, прибьюсь к надежному каравану, а, может, без острого чутья Корноухого нарвусь на шайку разбойников. Что ж это даже лучше.